Застольные беседы

2. Всякий раз на этих собеседованиях выдвигались вопросы, соответствующие обстановке; так, однажды разнообразие поданных блюд послужило [e] поводом к обсуждению того, земле или морю принадлежит первое место в доставлении человеку пропитания. {53} Почти все присутствующие превозносили неисчислимое множество земных пород, существенно различающихся по всем признакам, и вот Поликрат обратился к Симмаху: "Но ведь ты средиморное существо, питомец обоих морей, которые омывают ваш священный Никополь: неужели ты не выступишь в защиту Посидона?" "И даже очень охотно, - отвечал тот, - и призову в союзники тебя, пожинающего отраднейшие плоды Ахейского моря". "В таком случае, - сказал Поликрат, - обратимся прежде всего к обычному словоупотреблению. Подобно тому как изо всего множества поэтов одного, наилучшего, [f] мы называем просто Поэтом, {54} так и блюда бывают самые различные, но блюдом ('όψον) по преимуществу называется именно рыбное блюдо, как превосходящее по качеству любое другое. Поэтому опсофагами (ο̉ψόφαγοι) и филопсами (φίλυψυι) мы называем не тех, кто лакомится говядиной, как Геракл, который

{53 ...первое место в доставлении человеку пропитания. — Греч, ’όφον первоначально служило именованием любой приготовленной пищи; так, у Афинея это слово объясняется как обозначающее все приготовленное на огне (A th. 277 а сл.; ср. ο̉πτάω — «жарить», «печь»). Пища такого рода первоначально воспринималась как дополнение к основному питанию — хлебу и вину, а потому за словом ’όφον закрепилось значение «приправа»; на это значение и опирается Симмах в своих рассуждениях. Ср. ниже, примеч. 68. Поликрат ориентируется на специфически афинское словоупотребление — там словом ’όφον именовали главным образом рыбные блюда.}

{54 ...одного, наилучшего, мы называем... Поэтом... — Так называли Гомера.}

[668] Сырые смоквы заедал говядиной, {55}

{55 TGF, Fr. 907.}

н не любителей смокв, как Платон, и не любителей винограда, как Аркесилай, а завсегдатаев рыбного рынка, с нетерпением прислушивающихся, когда зазвонит рыночный колокольчик. {56} Демосфен упоминает {57} о том, что [b] Филократ полученные за предательство государственных интересов деньги тратил "на девок и рыб": этим показана и его безнравственность и обжорство. Остроумно ответил Ктесифон, когда на совете какой-то оратор, известный своим гурманством, провозгласил, что лопнуть готов в подтверждение своей правоты. "Только без этого, - сказал Ктесифон, - ведь твои рыбы нас съедят". А что хотел сказать комический поэт таким стихом:

{56 ...когда зазвонит рыночный колокольчик. — Знак начала продажи рыбы. Страбон рассказывает: когда зазвенел колокольчик, кифаред потерял всех слушателей, кроме одного, глухого; глухота, впрочем, не помешала ему расслышать ответ на собственный вопрос — почему все ушли; узнав, что «колокольчик уже звонил», он тоже покинул кифареда (XIV 2, 21).}

{57 Демосфен упоминает... — О предательском посольстве, 229.}

Живешь ты каперсами вместо стерляди? {58}

{58 Из неизвестной комедии — CAF, adesp., Fr. 459.}

А что означает, если в народе, желая пообедать в свое удовольствие, говорят друг другу: "Сегодня встретимся на берегу"? {59} Не что иное, как то, что обед на берегу приятнее всего. И причина тому не морские волны и прибрежные камешки, а то, что на морском берегу, хоть и не найдешь желтков и каперсов, всегда вдоволь свежей рыбы.

{59 «Сегодня встретимся на берегу» (Σήμερον α̉κτάσωμεν). — Словом α̉κτή («взморье») метонимически обозначали и обычай угощения на берегу, принятый, Видимо, первоначально у мореходов; затем слово стало служить обозначением всякого пиршества на открытом воздухе, не обязательно у моря (Hsch. s. ν. ακτή). У Плутарха употреблен деноминатив άχτάω, произведенный от α̉κτή в указанном значении, поэтому точный перевод затруднителен.}

Да и в продаже морская провизия ценится выше всякой другой. Катон, [c] выступая против роскоши и расточительства, не преувеличивал, а говорил сущую правду, когда сказал, что в Риме иная рыба стоит больше, чем бык, а горшок особого рыбного засола обходится дороже, чем быкоглавая гекатомба. {60}

{60 Гекатомба — буквально «жертвоприношение ста быков» или, шире, «грандиозное жертвоприношение». Быкоглавой гекатомбой называли, видимо, жертвоприношение множества овец и одного быка.}