Застрявший в Великой Пустыне

Скудный список мебели оканчивался кособоким ящиком, который стоял рядышком с лежанкой. Его плоская крышка так же использовалась в качестве столешницы – на ней стоял глиняный кувшин и выскобленная деревянная миска, в которой покоился заскорузлый моток ткани. Такие мне уже попадались на глаза – здесь их используют в качестве бинтов. Само собой, ни черта не стерильных. Наверное, покойный собирался подлечиться, но не успел. На каменном полу под слоем пыли до сих пор сохранились засохшие бурые разводы. Да и ткань, укрывавшая соломенные пучки, тоже была изрядно испачкана.

К сожалению, разобрать сейчас, что именно случилось с хозяином, мог лишь опытный криминалист. Не знаю, сколько прошло времени, но тело усохло и сильно деформировалось, превратившись в жутковатую мумию. Одежда насквозь пропиталась трупными выделениями и частично разлезлась, а защитные металлические вставки на груди и плечах потемнели от коррозии. Одно можно было сказать совершенно точно – это случилось давно, а сейчас даже неприятный запах отсутствовал. Вентиляция и микроклимат сделали своё дело, превратив пещеру в мавзолей.

И раз покойный не назначил наследников, придётся мне позаботиться о его имуществе. Но для начала неплохо бы найти что-нибудь съестное. Я прекрасно понимал, насколько малы мои шансы, только проклятый голод всё сильнее затмевал рассудок. Даже созерцание престарелого трупа его нисколько не притупило.

Увы, на полках и каменных выемках не нашлось ничего интересного. Какой-то малопонятный хлам в виде керамических черепков, кусков искорёженного металла или обломков камней разного цвета. Возможно, для аборигенов это и жуткие ценности, но я смутно представлял, какой толк во всём этом мусоре. Единственной стоящей находкой стала небольшая бутылочка с маслянистой жидкостью. Стоило только откупорить деревянную пробку, как в нос ударил резкий запах, сразу напомнивший не самые фешенебельные автомастерские моей родины. Только вот что именно ею заправляли, было непонятно. Хотя, если подумать, то у пустынников имелось что-то вроде настольных ламп, которыми освещали шатры, и вонь от них стояла похожая.

Но какие-либо осветительные приборы мне на глаза так и не попались. А ведь тут даже днём сумрачно, так что лампа в хозяйстве точно должна быть. Вот только где она?

Пока шарил по пещере, заодно прислушивался к происходящему снаружи. И когда я приступил к самому интересному – разбору деревянного сундука, возня на улице окончательно стихла. Пришлось ненадолго отложить такое приятное мародёрство и выглянуть на улицу. Как оказалось, костепсы доели сорвавшегося собрата и теперь всей стаей потрусили в сторону одного из ответвлений. От неудачливого скалолаза осталось лишь одно мокрое место, да клочья серой шерсти на ближайших камнях.

Спускаться обратно в мои планы пока не входило, однако новость всё равно была отличная. Всё же различия у местных стай имелись не только в цвете шкуры. Мне только почётного хвостатого караула внизу не хватало. Хотя принимать их демонстративное отступление за чистую монету не стоило – вряд ли они так просто оставят меня в покое.

Мысленно потерев руки (потому что ладонь у меня осталась всего одна), я вернулся к ящику. Как оказалось, это было что-то вроде переносного контейнера, на манер рюкзака. С таким точно не потеряешь гордую осанку! Только сейчас от лямок остались одни лишь рассыпающиеся лоскуты, а древесина с одного края полностью сгнила, превратившись в труху. Там что-то в своё время разбилось и протекло. До меня дожили одни только черепки, зато другая керамическая бутыль, оплетённая лозой для пущей ударостойкости, осталась вполне целой. И даже пробка, залитая чем-то похожим на воск, была не тронута.

Живём!

Я бережно поставил тяжёлую ёмкость на пол и продолжил осмотр. Еда здесь действительно была, только сейчас она представляла из себя куски плесени, завёрнутые в тряпицы. Моему разочарованию не было предела, пока я внезапно не обнаружил кое-что действительно съедобное – окаменевшие до состояния гранита сухари в толстой бумажной обёртке. На ощупь – почти картон светло-коричневого цвета. Именно упаковка не дала плесени добраться до местного аналога сухих галет. Но так повезло далеко не всем – те, что успели намокнуть, превратились в однородное месиво.

Выжившие сухари представляли из себя пластинки размером с половину сигаретной пачки – как раз для того, чтобы полностью засунуть её в рот. Грызть такое я бы даже белкам не рекомендовал.

Во рту моментально стало сухо, как в пустыне, а галета и не думала разбухать. Влаги она высасывала – моё почтение. Лишь спустя несколько минут каменная пластина начала понемногу размягчаться. Не напейся я с утра, такая грубая пища наверняка бы меня прикончила. И всё равно на такой диете без достаточного количества воды долго не протянешь.