Застрявший в Великой Пустыне

Я вернул ему плату и моментально вскочивший на ноги рой отсчитал мне два красноватых кругляша с дырой посередине. Вроде бы медь, или что-то очень близкое к ней. Вдобавок расщедрившийся торгаш подарил мне длинный шнурок. Часть его я использовал, чтобы закрепить свою первую выручку в этом мире, а остальное пошло на изготовление простенького кулона из бурой монетки. Его я повесил на освободившуюся от стального хомута шею, спрятав под одежду. Будет как талисман на счастье и НЗ на самый чёрный день.

Хитрый жук наверняка облапошил меня с платой, но на этот счёт я нисколько не переживал. Мне и так удалось поднять первоначальную ставку в десять раз. Пока мы общались, на улице успело окончательно стемнеть, и большинство торговцев наверняка прикрыли свои лавочки.

А деньги мне нужны прямо сейчас.

Тем более, в моём загашнике осталось ещё семь пластин. Даже если сбыть их по такой же цене, этого уже с лихвой хватит на соединительную муфту. Ещё у меня есть пожёванная книга из пластика и всякая мелочёвка, типа подшипников. Не зря же я тащил их на себе всё это время…

Принц предупредил, что они пробудут здесь ещё три дня, после чего освободят съёмное помещение и уйдут к следующему населённому пункту, захватив с собой не только товары, но и всю иллюминацию. Когда придёт следующий их торговый обоз – неизвестно, как и его ассортимент. Так что времени на раздумья у меня оставалось не так уж и много.

Весьма довольные друг другом мы распрощались с принцем, и я покинул магазин. Народу на улице значительно поубавилось, и последние прохожие шагали куда-то с целеустремлённым видом. Освещением никто в форпосте особо не заморачивался, полагаясь на яркие луны и редкие масляные лампы, подвешенные на столбах вдоль дороги. Только они позволяли припозднившимся прохожим не передвигаться на ощупь.

Я присоединился к шествию и вскоре очутился возле двухэтажной постройки, владельцы которой тоже не поскупились на подсветку вывесок. Одна демонстрировала грубо нарисованную кровать, а другая и вовсе повергла меня в шок. Уж чего никак не ожидал здесь увидеть, так это огромной надписи «BAR», обрамлённой лампочками по контуру. Будто меня занесло куда-то в американское захолустье, а не на чужую планету.

Не веря собственным глазам, я попросил первого встречного прочитать, что там написано. Поначалу меня посылали в пешую эротическую прогулку, но потом прохожий сжалился над убогим калекой и произнёс:

– Эх, что же у вас с мозгами не так… Три буквы запомнить не можете! Бар это, но таким как ты, там не наливают. Катись в ночлежку для нищих!

Земное слово произносилось точно так же, как и у нас. Разве что букву «Р» тянули непривычно долго. А вот подобранные мною аналоги звучали совершенно иначе. Корчма, таверна, постоялый двор… Чаще всего переводчик выдавал что-то вроде «Катакаке» – место, где расстаёшься с катами. Вот уж с чем трудно поспорить…

Лично мне отдавать выторгованные монетки очень не хотелось, но от голода уже подкашивались ноги. Так что я не стал искать пристанище для люмпенов, а направился прямиком в «лакшери» заведение. Благо, фейсконтроль в лице парочки мордоворотов меня всё же пропустил. Поначалу меня это насторожило, но внутри оказались оборванцы похлеще меня. Здесь всем было плевать на внешний вид, главное – чтобы клиент был платежеспособным.

В отличие от магазина роев здесь с лампами не стали перебарщивать. К тому же большинство плафонов имели солидный слой копоти, делавший свет матовым. Кухня располагалась здесь же, за тонкой деревянной перегородкой, и оттуда доносились умопомрачительные запахи, от которых я едва не захлебнулся слюной. Официанты отсутствовали как вид, и посетители сами забирали заказы, проталкиваясь через скопление у стойки. По ту сторону носились сразу три бармена, которые и наливали страждущим, и бегали на кухню за едой. Там всё время что-то шкворчало, булькало и шипело, сопровождаясь характерным звяканьем посуды.

Народу в баре была тьма – всё лавки вдоль многочисленных столов были заняты. Некоторые и вовсе предпочли выпивать стоя, как гусары. То и дело вспыхивали ссоры, но туда тут сразу же спешил здоровенный шек с длинными рогами на голове. Наконец-то мне представилась возможность рассмотреть их в первозданном, так сказать, виде. Наросты имели такое же концентрическое строение, что и на остальном теле, только оказались куда толще. Росту в суровом воителе было никак не меньше двух с лишним метров, и только высокий потолок не позволял цепляться рогами за лампы.

То, что вышибала не имел при себе никакого оружия, не мешало ему моментально остужать самые горячие конфликты. Те самые мордовороты у входа годились ему в сыновья, так что большинство бузотёров сразу предпочитали заткнуться. А потерявших страх от выпивки клиентов он выносил за шкирку на улицу, не взирая на все их попытки сопротивления. Обратно шек всегда возвращался в гордом одиночестве, капая кровью с ороговевших костяшек пальцев. Такое зрелище отрезвляло многих не хуже экстренного промывания желудка.