Заступник. Твари третьего круга

   – У тебя телефон… Я звонила, – слова едва протискивались между губами, сведенными судорогой небрежной улыбки.

   Грай улыбнулся – он рад ее видеть! – сделал шаг…

   – Ко-о-отик, – нестерпимо-капризным тоном протянула девица. – Мы опоздаем! Ты же обещал…

   Ланка поняла, что должна немедленно заткнуть ее. Лицо девицы – с набухшими, как края свежей раны, алыми губами – расплывалось в красном тумане.

   – Ну, Ко-о-оть… – пухлая ладошка с устрашающими ногтями, похожими на ритуальные клинки, уверенно легла на широкое мужское плечо.

   Грай странно дернулся – будто хотел стряхнуть эту наглую, хозяйскую руку, – но вместо этого притиснул девку к себе так, что она сдавленно пискнула, не забыв окатить Ланку насмешливым взглядом победительницы.

   Что-то натянулось внутри, звеня, как трос над пропастью. Потом красный туман сгустился, кто-то закричал…

   Она открыла глаза и увидела муравья. Озабоченно шевеля изогнутыми усиками-антеннами, черная кроха бежала по неровной плоскости. Асфальт. Ланка невольно засмотрелась – на таком расстоянии серое однообразное полотно оказалось неожиданно интересным, похожим на уменьшенную копию поверхности Земли, – холмы и впадины перемежались реками и провалами. Как тогда, из-под тугого шелкового купола. Не хватало только красок.

   Рядом кто-то шумно возился, стонал и вроде бы хлюпал мокрыми тряпками. Ланка неуверенно села. И наткнулась на взгляд Грая. Совсем новый, непонятный взгляд.

   То, что возилось и хлюпало, оказалось вульгарной девицей. Она почему-то стояла на четвереньках, и длинные волосы мели асфальт высветленными концами. Тягучие красные капли тяжело падали из-под спутанных волос и расплывались на сером разлапистыми кляксами.

   – Что теперь будет?! Светлый Лес, как… Я не хочу, слышишь! Я не смогу… Это же… Это все ты! Из-за тебя… Гад! Ненавижу!..

   Грай скривился и несильно встряхнул бьющуюся в истерике Ланку:

   – Успокойся! Ну!

   – Я… не могу… не мо… гу… Я не выдержу этого. Тем… ный…

   – Прекрати. Ты что, не была там до перелома? – кажется, он удивился.

   – Один… Один раз. Давно… Я не хочу больше, слышишь!

   Лицо Грая исказила болезненная гримаса. Он заходил по комнате, мимо скорчившейся на кровати Ланки – три шага туда, три обратно. Нервно хохотнул:

   – Чего ты набросилась-то на нее? Пантера, блин! Тигрица доморощенная! При чем тут телка? Ну, мне бы врезала!

   – Я не знаю-у-у… – прорыдала Ланка. – Я не хочу… ту… да…

   Грай взъерошил и без того растрепанные волосы и негромко выругался сквозь зубы:

   – Вечный Отец! Да заткнись же ты!

   Ланка дернулась, как от удара, и замолчала.

   – Иди умойся, – процедил Грай, не переставая кривиться. – Все будет в порядке. Я отвезу тебя туда, где могут помочь.

   Стремительно мелькали одинаковые безликие двери. Отвратительно-больничный коридор изгибался под немыслимыми углами. Ланка чувствовала себя щепкой в водовороте, пылинкой в солнечном луче, рыбой на крючке.

   Грай ничего не объяснял, только ругался сквозь зубы и вел машину так, что Ланка то и дело жмурилась и вжималась в спинку кресла. Один-единственный телефонный звонок напустил еще больше тумана: «Эр, срочно пропуск на меня выпиши! Да, уже почти подъехал. И еще… Нет. Пропуск на два лица. Да. Потом объясню».

   Одна из дверей была распахнута – пинком, почему он не может просто открыть, как все нормальные люди?

   – Эр! – заорал Грай, врываясь в большую комнату, тесно заставленную кушетками, непонятными приборами и медицинскими шкафами. – Эр, пр-р-роклятье! Нам нужна твоя помощь. Где Ники?

   Навстречу им шагнул человек средних лет в белом халате:

   – Здравствуй, Грай. В чем, собственно…

   – Я спрашиваю – Ники здесь? – нетерпеливо перебил Грай.

   – Да, а что?

   – Он должен отогнать от нее Темный!

   – Вряд ли у него получится. Он отдыхает. Мы только что закончили очень удачную серию…

   – Попроси его, Эр. Уговори! Для меня. У нас мало времени…

   Телефонная трель заставила Ланку вздрогнуть.

   – Проклятье! – Грай приложил аппарат к уху: – Да? Я?.. Далеко. Нет. Что, прямо сейчас? – он закатил глаза, но голос оставался ровным: – Да, отец. Через час. Да, уже еду.

   Он затолкал телефон в карман джинсов и повернулся к Ланке:

   – Мне нужно уехать. Прямо сейчас. Это Эрран. Он… В общем, слушай его, и все будет хорошо.

   Ланка молчала.

   – Эй! – Грай мимолетно обнял ее. – Ничего не бойся. Я вернусь.

   С этой стороны дверь нельзя было открыть пинком. Грай дернул за ручку так, что створка шарахнулась об стену и жалобно зазвенели пузырьки в стеклянных шкафчиках.

   Ланка бездумно скользнула взглядом по внутренностям комнаты. Наткнулась на застеленную белой простыней кушетку. Передернулась.

   – Э-э-э… Я – Эрран, – неуверенно произнес человек в халате. – Ах да, Грай же сказал. А… вы?..

   – Алана. Алана Грош.

   Ей вдруг стало все равно. Грай ушел. Убежал по своим важным и жутко секретным делам. Она осталась одна. Да и, в любом случае, туда каждый отправляется в одиночку. Чем, интересно, может помочь ей этот симпатяга с близоруко прищуренными глазами? Хотя… Ланка почувствовала слабую надежду. Что это за место? Подпольная лаборатория? Ходят слухи… О чудо-таблетках. Один черный кругляш, говорят, стоит как новенькая машина. Но они могут отгонять сны.