Заступник. Твари третьего круга

   – А можно отказаться? – спросил стоявший справа от Ланки одышливый толстяк. Он обильно потел и беспрестанно утирал трясущимися руками красное, будто распаренное лицо.

   – Ваше право, – буркнул инструктор. – Возвращаем только половину суммы. Курс первого прыжка вы уже прошли. Ну что, поднимаемся!

   Он собрал листки и пошел к мосту. Толстяк колебался – прыжок обошелся ему в целое состояние. Махнув рукой, он все же двинулся следом. Остальные – пацан лет четырнадцати и тощий высокий парень в солнечных очках – потянулись за инструктором, как цыплята за мамой-курицей.

   Инструктор бодрым шагом направился к краю разрушенного моста, нависшего дугой в семистах метрах над горным ущельем. С той стороны подступало Безлюдье. Где-то внизу вилась шелковой нитью речушка. Ланка в который раз попыталась удобно устроиться во всех этих ремнях, карабинах, рюкзаках и узлах и в который раз потерпела поражение.

   – Не отстаем! – инструктор повернулся и смерил ее презрительным взглядом. – Стой!

   Ланка послушно замерла. Молодой, но уже изрядно потрепанный парень одним рывком поставил на место невообразимое плетение обвязок, отчего Ланка на мгновение почувствовала себя марионеткой в руках очень сердитого кукловода.

   – Больше ничего не дергай – не раскроешься, – равнодушно сообщил инструктор.

   Худощавый парень снял очки и ободрительно улыбнулся. Ланка напряглась. Где она могла его видеть? Такое знакомое и, в то же время, чужое лицо… Профессиональная память художницы перебирала воспоминания…

   – Прыгаем по моей команде! По порядку! Не тормозим! Очки, цепочки, незакрепленные предметы есть у кого?!

   Страха не было – не дураки же, раз пускают всех, кто может заплатить, значит, ничего не может случиться.

   Тощий парень секунду помедлил, явно не зная, куда деть очки, потом скривил губы и бросил их в траву. Движения, хищная грация, затаенная сила – Светлый Лес, почему ей кажется, что все это уже было?!

   – Пошла! – проорал инструктор и подтолкнул ее к краю. – Живей! Вперед!

   Ланка закусила губу и прыгнула грудью на горизонт.

   Твердый, режущий ветер вцепился в нее, выдавил слезы из-под прикрытых век. Ланка раскорячилась лягушкой, чтобы стабилизироваться. Три секунды длились целую вечность. Она выбросила парашют из кармана ранца. Рвануло вверх, что-то отчетливо хрустнуло в шее, гулкий хлопок над головой и – тишина.

   Земля была страшно далекой и абсолютно неузнаваемой, чужой. Ланка задрала голову – купол нависал сверху, тугой, тяжелый на вид. Она осторожно подрыгала ногами. Очень скоро навалилась скука. Ланка висела в пустоте, чувствуя себя глупо и беспомощно. Парашют жил своей загадочной жизнью – иногда по нему пробегали волны, иногда он с тихим шелестом вдруг расправлялся. Земля лежала далеко внизу и не думала приближаться.

  Нет, ну до чего же бессмысленное занятие – болтаешься, как сосиска, и ждешь, когда же это закончится! Ланка в который раз бросила взгляд вниз – твердая, надежная земля оставалась все такой же недосягаемой… А при следующем взгляде она уже стремительно неслась навстречу!

   Ланка едва успела напрячь ноги, как учил инструктор, когда в лицо прыгнула желтая осенняя трава, разлапистый куст, неопрятная песчаная куча… Удар. Ланка мягко повалилась на бок, ничего не успев сообразить, и тут же вцепилась в натянувшиеся стропы. «Первым делом, – гипнотизируя взглядом растерянных «перворазников», вещал инструктор. – Первым делом гасим купол! Иначе так протащит – мама родная не узнает».

   Она полежала, отдыхая, радуясь ощущению тверди под собой. Вздохнула – сколько теперь тащиться, чтобы выбраться из ущелья, а главное, куда? – и встала. И тут же упала обратно в траву. Боли не было – лишь удивление, что ноги не слушаются, будто две деревяшки. «Затекли, что ли?», – сердито подумала Ланка. Попыталась разогнать кровь, вращая ступнями. И тогда пришла боль.

   Когда в стрекот цикад и журчание речки вплелся шелест шелка по траве, Ланка была готова кого-нибудь убить. Она приподнялась на локте – боль острой спицей проткнула правую ногу от ступни до колена – и с надеждой всмотрелась. Человек тащил бесформенную груду парашюта и громко насвистывал.

   – Эй! – крикнула Ланка и чуть не разревелась от счастья – спасена! – Э-эй! Я здесь! Помогите!

   Свист прекратился. Закачалась на тонком проводке черная поролоновая горошина.

   Она открыла глаза и в первый момент не поверила, что все закончилось. Знакомая до последней трещины на потолке комната слегка покачивалась, и Ланка не сразу сообразила, что просто кружится голова.

   Тонкую межкомнатную перегородку легко пробивали мужские голоса:

   – …я с вами абсолютно не согласен, молодой человек. Одно дело – спасти человеческую жизнь. Это благородно. Да-да, звучит высокопарно, я понимаю, но так и есть. А рисковать собой бессмысленно, ради острых ощущений…

   – А если спасенный окажется подонком?

   – А это не нам с вами судить. Пусть Вечный Отец решает, кому куда. Я врач, и мое дело – лечить. Вот вы, простите, чем занимаетесь?

   Невидимый собеседник Ивара закашлялся – надрывно, мучительно.

   – Хорошо-хорошо… Не отвечайте. Я задам другой вопрос: что побудило вас…