Заступник. Твари третьего круга

Через мгновение он уже стоял на вершине «улья», и центральная площадь, вокзал, старый покосившийся мост лежали перед ним, как на ладони. Плоская крыша размером со спортивную площадку была обнесена по краям невысоким бордюром. В центре темнел люк. Так вот она, дверь!

Ник повозился с металлическим запором, и через несколько мгновений тот неохотно скользнул в пазах, пачкая ладони ржавчиной. Ник взялся за ручку, потянул на себя. Тяжеленный! Он крепко уперся ногами и дернул изо всех сил. Люк нехотя поддался, обнажив винтовую лестницу, ведущую внутрь башни. Пахнуло тяжелым запахом тлена и опасности. Ник отпрянул, но любопытство взяло вверх. Он лег на крышу, сунул голову в люк.

— Эй!

Эхо летучей мышью заметалось в чреве башни и затихло.

Грай! Надо найти его.

Ник встал на бордюр. Внутри все дрожало. Тело готово было взорваться от адреналина.

— Гра-а-ай! — крикнул он. — Э-э-эй! Гра-а-ай!

Сумеречные небеса откликнулись отдаленным громыханием.

— Гра-а-ай! Ты где-е-е?

И вдруг в серой толпе, в одном из переулков он заметил яркую точку, сияющую голубым светом.

Есть! Ник бросил последний взгляд на открытый люк, расправил руки, точно крылья, и кинулся вниз. Сердце ухнуло в пятки, потом подскочило к горлу. Но Ник быстро овладел собой и аккуратно приземлился метрах в десяти от яркого голубого кокона. Грай сидел, привалившись к стене трехэтажного дома.

— Проклятье, Ник. Я думал, ты меня уже никогда не найдешь! — не поворачивая головы, буркнул он. — Почему так долго?

— Меня закинуло на другой конец Темного.

— Ты чего так на меня пялишься?

Грай был опутан светящимися нитями, выходившими из его головы и исчезающими где-то в районе живота. От каждого слова нити колыхались в причудливом танце.

— Твои альфа-волны. Они такие… красивые, — Ник уселся рядом. Он уже привык к этим неспешным разговорам с Граем. К необходимости проговаривать слова медленно и четко, чтобы он понимал. Ждать, когда тот наконец-то закончит фразу.

— Ты меня пугаешь, Ник. Прекрати так смотреть, иначе получишь в глаз.

Никел расхохотался:

— Думаешь, у тебя здесь получится?

— Хочешь проверить?

— Ладно, ладно. Больше не буду.

— Скоро нас отсюда вытащат?

— Понятия не имею. Слушай, Грай, я хотел спросить…

— Валяй.

— А зачем тебе эта работа? Зачем ты ходишь в Темный?

Грай недоверчиво покосился на него.

— Эр платит хорошие деньги. А вот тебе-то это зачем? Твой брат — известная шишка в городе. Мог бы жить себе, поплевывая в потолок. У тебя же все есть.

— У меня все есть, — эхом отозвался Ник. — Кроме одного. Свободы. Я свободен только здесь, Грай.

— Совсем рехнулся? Какая свобода может быть в тюрьме? Странный ты парень, вот что я скажу. Но… я рад, что у меня теперь есть такой напарник, — он протянул руку.

— И я, — Ник пожал длинные сильные пальцы.

— Слушай, как ты это делаешь? Я видел, как ты сиганул вниз с башни. Можешь меня научить?

— Не знаю. Эрран говорит, что у меня есть особые способности.

— Хрен с ними, с полетами. Научи меня просто нормально ходить по городу.

— Ты здесь кого-то ищешь?

— Не твое дело, — голубые нити заволновались и потускнели.

— Все дело в том, — сказал Ник, — что ты относишься к Темному, как к обычному месту, в котором ты всегда жил. Поэтому тебе здесь плохо. Тут все по-другому.

— Уж мне-то можешь об этом не рассказывать, — огрызнулся Грай.

— У тебя здесь нет тела. Оно осталось там, в лаборатории. То, каким ты видишь себя и меня, — это всего лишь твои представления, не связанные с реальностью Темного.

— Да-да. Ментальная проекция… Игра коллективного разума… Ник, Эр читал мне эту лекцию тысячу раз. И, помнится, ты сам говорил, что Темный реален. Ты сам себе противоречишь!

— Нисколько. Темный реален, так же как и тот мир, в котором мы живем. Наверное, когда-то в этих домах жили настоящие люди. Такие же, как мы. Ходили на работу, встречались друг с другом, играли, любили… Тогда этот город не был местом наказания и отчаяния. Не был Темным.

— Трудно в это поверить.

— Знаешь, я думаю, что на самом деле он гораздо более плотный и реальный, чем наш. Слышал, как люди говорят: «тяжело на душе», «снять камень с сердца»? Мне кажется, что эта вот тяжесть — плохие поступки, злоба, чувство вины — и притягивает души сюда.

— Ты Эру об этом рассказывал?

— Вряд ли он станет слушать подопытного кролика. Эрран ждет, что я буду нажимать на правильный рычажок в нужное время, — криво улыбнулся Ник.

— Это не очень похоже на Эра. Знаешь… обычно люди поступают с нами так, как мы им позволяем.

Ник густо покраснел и вскочил, сжимая кулаки.

— Ты врешь! Я не заслужил такого отношения.

— А я этого и не утверждал. Люди не всегда относятся к нам так, как мы заслуживаем. Не желаю лезть в твою жизнь, Ник, но если хочешь, чтобы тебя воспринимали всерьез, перестань вести себя как пацан. Не позволяй манипулировать собой, — Грай похлопал по земле. — Садись. В ногах правды нет, особенно в Темном.

Ник тяжело вздохнул и опустился рядом. Грай говорил уверенно, но без всякого нажима и издевки. Как мог бы сказать старший брат, если бы они с Фолком так разговаривали.