Застывший Бог (СИ)

- А парни в смирительных рубашках часто заставляют по щелчку плясать матерых мужиков прошедших не одну войну? А молнии у них между пальцев часто сверкают? – Вкрадчиво возразил дед остролицому – А Прастен? Что молчишь? Да разуйте же глаза, вы, великовозрастные дурни! Или вы совсем закостенели умом?! Впрочем, – я не возражаю, проверяйте. – Согласился дед. – Но для проверки парень должен быть жив, и пройти на вторую тропу. Никогда не поздно вырвать из грядки сорную траву. А вот погубленный росток уже не оживишь. Добромир! Ты главный хранитель заветов Перуна. Неужели ты допустишь, что уберем из своих рядов самую чистую кровь за тысячи лет? Подумай о цене такой ошибки!

Добромир закусил губу.

- В твоих словах правда, Глеб...

- Подождите! – Наклонил голову Держислав. – Дело не в этом. Нужен, не нужен... Все же есть ритуал. Те парни, что прошли его сегодня. Они заплатили свою цену, принесли жертву Перуну, окропив алтарь. И они ждут награды. Посвященные видели – он обвел взглядом круг факелоносцев и танцоров. – А что мы скажем парням про этого. – Он кивнул на меня. – Разве такое бывало? Нас... не поймут! Это же подрыв самых устоев!

Дед вспыхнул.

- Я что, прошу тебя за пачку денег парня по-свойски пристроить? Обстоятельства. Особые. Небывалые. И люди – дед обмахнул рукой круги людей – как раз и расскажут всем нашим, что здесь случилось. Ситуация конечно не по нашему уставу. Но ты боец, Держислав! Не забыл еще этого на кабинетной работе? Устав никогда не может предусмотреть все. И на этот случай как раз и есть ты – и совет. Вы – командиры! Так оцените ситуацию. И примите верное решение!

- Ладно! – Держислав протянул к деду поднятую ладонь, и сжал её в кулак. – Я тебя услышал Глеб. Мы еще обсудим это. Не при всех... А сейчас действительно надо решать. – Глава оглядел остальных пятерых стоявших вблизи к нему. – Ваше мнение, господа-совет? Казначей Влатко, – что думаешь?

Помянутый Влатко, на котором скрестились взгляды развел руками.

- Доверие людей, – капитал, не хуже денег. Все держится на традициях. Сперва отступишь чуть-чуть – ничего. Отступишь второй раз – удобно. Третий шажок сделал, – все понемногу. А оглянешься, – и пути назад уже нет. Традиции нарушать нельзя. Парень не прошел. Жаль его, – он метнул на меня тяжелый взгляд – но как велит поступать закон ты знаешь.

Держислав кивнул с непроницаемым лицом.

- Опекун Томислав?

- Ты же знаешь, я снабженец. ЧМО – Человек Материального Обеспечения. Скупердяй. – Томислав коротко улыбнулся. – Ничего не надо спешить выбрасывать, – Все когда-нибудь пригодится. Даже обычный гвоздь своей дырки дождется. А тут не обычный. Не гвоздь. Глеб прав, с крайней мерой всегда успеется. Я за вторую тропу. И потом пристально наблюдать.

- Так. Писец Бестуж?

Бестуж глянул на меня, потом на деда.

- Был когда-то такой древнеримский юрист по имени Ульпиан, один из основоположников всего римского права. Он говорил: “в случае если закон противоречит справедливости, – следует предпочесть справедливость”. Он сказал это как раз к тому, что закон не может учесть всего богатства жизни. Парень не провалил испытание, – он вышел за его рамки. Я с Глебом провел парня на первую тропу. И сейчас голосую за вторую. И согласен с Томиславом, – наблюдать.

- Воевода, Прастен?

- Я не знаю что я здесь сейчас видел. – Катнул желваками тот самый сухой жилистый мужик с узким лицом, и близко посаженными немигающими глазами. – Но это точно был не Перун. Наш воинский Бог-Всеотец слабаков не любит. Не думайте, что я упертый солдафон, каким меня некоторые считают – Прастен взглянул на деда. – Но наш ритуал ведь придумали не просто так, не для садизма над парнями. Просто мы здесь заставляем их пройти то, что им все равно придется пройти на войне. И закаляем! Если парень окажется слабаком здесь – его беда. Но если слабак проявит себя уже в бою, – если он хоть на миг пожалеет врага, задумается, замешкается, не выполнит мгновенно, без колебаний, приказ – любой приказ командира! – он погубит не только себя. Он еще и многих своих сослуживцев прихватит в могилу. Проверено многократно. Кровью! Я вижу слабака. – Прастен на миг ткнул меня пустым взглядом. – Это хуже чем граната у которой не сработал самоликвидатор. Она все равно рванет, – только не по твоему желанию, а незнамо когда. Пусти таких в наши ряды, – и они разложат все, мы и пикнуть не успеем. И нас сожрут. Я этого не хочу. Поэтому голосую – парня на алтарь – и дело с концом. А ты Глеб – размяк – я это уже давно говорил. Потому и ученик у тебя получился не варягом, а дерьмом-соплежуем.

- Жрец Добромир?