Затаившееся во времени 3 В двух временах (СИ)

-- Да, командир! -- отозвались эльфы в один голос. Рифус глянул на них лишь мельком. И обратил внимание, что в основном там были песчаные и лишь немножко северных. Должно быть, воинам близнецов Элестер доверял больше. Рифусу это не понравилось.

Для разговора Телестри предложил Эверли пройти в подвесной зал. Тот самый, что был на платформе.

-- Вас удивляет, что среди новых стражей столько песчаных эльфов? -- спросил Элестер, едва они оказались наедине в подвесном зале.

Рифус скрестил руки на груди и согласился:

-- Да, очень. В долине много сильных воинов -- астанцев. Почему вы считаете их менее достойными пополнить ряды стражей?

Элестер сверкнул глазами. В последние дни он был особенно тверд и уверен в своих действиях, и не терпел, когда ему указывали. Он сказал, казалось бы, спокойно, как учитель обычно говорит ученику:

-- У вас свои воины, у меня свои. Я управляю стражами не один и не два года. У меня богатый опыт и мне лучше знать, кто подходит для этой роли, а кто нет. Так что, при всем уважении, не вмешивайтесь.

-- И все же. -- Рифус вовсе не собирался так просто закрывать эту тему. -- Песчаные эльфы -- другой народ, они не привыкли воевать в холодных краях.

-- Они привыкнут, -- заверил его Элестер.

-- Поэтому вы тренируете их дни и ночи напролет. Какой воин выдержит такую нагрузку?

Элестера начинал раздражать этот разговор, но он сумел побороть поток возмущения и сдержанно произнести:

-- Я учил многих стражей, и никто не погиб во время обучения. Зато все они выросли достаточно сильными воинами. И все равно врата пали. Значит, я был недостаточно строг. Мы были плохо подготовлены, и чтобы загнать обратно то зло, которое мы выпустили, нужно быть подготовленными лучше. И мы будем.

-- Это если они не умрут во время обучения. Ведь вы не с детства их учите. Они не привыкли расходовать столько магии за раз.

-- Не вмешивайтесь.

Рифус какое-то время глядел на него и пытался понять, тот ли Элестер стоял перед ним. Эверли никак не мог найти сходство с тем первым эльфом графства. Этот -- еще более жесткий, категоричный и холодный. Его лицо было изрезано морщинами, бледное и такое же холодное, видно, как и его сердце. Черные волосы кое-где поседели. Для эльфов это было нехарактерно. Только очень серьезное переживание или болезнь могли сделать с эльфом такое. Так состарить его. Рифус знал, в чем дело, и, наверное, ему было даже жаль старого воина, переставшего любить жизнь.

-- Скажите, а почему вы не хотите брать юных учеников? Пускай людей, которым не нужно очень много лет, чтобы вырасти. Но дети быстрее и лучше усвоят боевое искусство, как, например, усвоил в свое время Фредрик...

Элестер тяжело втянул в себя воздух, затем кивнул.

-- У меня нет времени ждать, пока они вырастут.

-- Иногда разумнее подождать, тогда результат...

-- Нет, -- грубо прервал его Элестер, и его глаза залились синим огнем. -- И отправить их на гибель?!

Рифус бешено покачал головой и, указав на тренирующихся эльфов, воскликнул не менее твердо:

-- А их? Этих эльфов можно посылать на смерть?! Я не прошу посылать на смерть детей. Я предлагаю обучать воинов с детства и отправлять в бой, когда они возмужают. Вы все равно не можете сражаться сейчас и со взрослыми эльфами. Они погибнут! Чтобы идти против Фавластаса нужно готовиться много, много лет, и только тогда выступать! Этого времени хватит, чтобы вырастить целое войско стражей. У которых опыт обращения с жезлом и магией будет в крови.

-- Я не буду воспитывать новых учеников.

Рифус замер, ожидая объяснений. Какое-то время они "прожигали" друг друга взглядами, а потом Элестер все же объяснил:

-- Скажи, Рифус, тяжело тебе было терять сестру?

-- Вы отлично знаете, что да. Я изо всех сил старался уберечь ее от этого мирового безумия. Кроме нее у меня никого больше не было.

-- А у меня был сын. Мой ученик. Фредрик. Я учил его с ранних лет. Все его детство только и думал о том, как бы сделать из него того самого воина, у которого магия и обращение с жезлом было бы в крови. Мне это удалось, но я забыл, что он был всего лишь ребенком тогда. Я был настолько тверд с ним, что он ненавидел меня и боялся. А потом осмелел и перестал бояться, но неприязнь никуда не ушла. Да, он вырос хорошим воином, но даже не предполагал, как был дорог мне. Может, он и уважал меня потом, но только за те умения и знания, что я ему дал. А затем я стал для него лишь подчиненным. Уверен, он и другом меня своим не считал. К тому же, то что он стал таким сильным, не полностью моя заслуга. Я лишь подтолкнул его, дал ему направление, но Фредрик добился всего сам. И, конечно же, его врожденная огромная сила. Я не смогу и не стану больше учить детей. Не смогу быть таким же жестким с ними, каким был Фредриком. Потому что он постоянно будет у меня перед глазами, я постоянно буду ненавидеть себя. Я и так ненавижу себя. Я не хочу больше ни к кому привязываться. И потом, если воспитывать мягче, это гибель для детей-стражей. Они не смогут выжить. -- Он в который раз покачал головой. -- Пойми. Маленькие ученики для учителя как дети, а мне больше дети не нужны.