Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна

– Он сказал… – Фредрик на миг замер, затем продолжил, когда убедился, что все взгляды были обращены на него. Это ему было и нужно. – Он сказал, что вы намеренно избежали официального приема у султана Хискала, что предпочли убежать в пустыню с ним.

      Лундес вскинула брови, все же оценив стройный шаг противника. Ведь еще недавно граф просил эльфийку не оглашать тему города при всех, не привлекать к ней всеобщее внимание, а она из-за давления Фавластаса поступила иначе, устроила целый скандал. И потом Трифон преуспел. Так что граф, отлично относясь к ее брату, поддержал его, выставив Лундес еще и опороченной. Еще бы! Как она теперь выглядела в глазах всех этих людей и эльфов высших принципов? Избалованной принцессой, которая, едва оказавшись без опеки брата, сбежала с первым же вором, да еще и мглистым, в пустыню, чтобы оказаться с ним наедине?

– Прошу вас не упускать деталей, – серьезно попросила она. – Про призрачный город и императора. Мой летающий корабль столкнулся с невидимой преградой…

– Представьте, прямо граница, не иначе. Не правда ли, легко поверить? – тут же вмешался Рифус.

– Команда погибла! – вдруг крикнула она прямо в лицо брату. – Твои верные люди! А ты шутишь! Или не веришь. В пустыне произошло нечто странное. Все погибли, а я осталась совсем одна. Тогда я и набрела на городок Прэт и встретила там Трифона. Он мглистый маг – да! Но он дал мне воду, еду, помог выжить. А еще, в отличие от моего брата, последнего близкого мне родственника, мглистый маг единственный, кто поверил мне. Я решила, что странные события в пустыне важнее официального приема где-то. Решила, что раз я оказалась там, быть может, боги устроили мне проверку. Было бы трусливо и глупо забыть и притвориться, что ничего не было. И хоть мой брат воспитывал меня как слабачку: учил драться, но не позволял практиковаться, учил всему, но не выпускал никуда из-за стен замка – я, к счастью, оказалась достаточно сильной, чтобы пойти наперекор ему и решиться на путешествие по пустыне с мглистым магом. Вас интересует, было ли между нами что-то? Не было. Я достойная дочь своего отца. Знаю рамки, знаю правила и готова подчиняться им, когда они не заходят за грани разумного. Скажите, а вы бы поступили иначе на моем месте?

      По залу вновь пошел ропот. Некоторые стали поддерживать ее. Фредрик лишь покачал головой.

– Обычаи здесь и у нас разные, – напомнил Рифус.

– Они глупые, – парировала Лундес. Своим взглядом она говорила ему: «Ну же, только скажи, что я не права. Мне все равно, что ты думаешь. Я больше не в твоей власти». – Если хочешь поспорить со мной, то потом. Сначала я закончу.

– Заканчивай, сестра. Хотя твое безумие и так налицо, – сдержанно заметил Рифус.

      Он держался, не кричал, хоть и давалась ему эта сдержанность непросто. Его собственная сестра подорвала его репутацию в глазах высшего круга графства. В своем рассказе Лундес написала Тэасу о том, что ей очень жаль, что тогда все происходило именно так, не иначе, но некоторые вещи нельзя переделать, даже самыми изощренными способами. Чаще всего прошлого уже не вернуть.

– В пустыне я неожиданно перенеслась в тот самый город, он назывался Утренний Лик…

      Ее речь продолжалась. Она рассказала обо всем, умолчала лишь о вратах, об этом следовало говорить лично с Фредриком. Сам же граф молчал и выжидал.

– Я закончила. Так судите сами, что же произошло в те три месяца и лгунья ли я? Сумасшедшая ли я? – И тогда она, наконец, подняла бокал. – Так вот, мой тост – за правду. Клянусь именами всех богов, что мои слова – чистая правда. Каждое слово! Если я лгу или сошла с ума, на меня опустятся кары всех богов за клевету и обманную клятву. А еще я хотела извиниться, что испортила своей речью вам настроение. Я просто женщина, которая вынуждена защищать свою честь, потому что тот единственный мужчина, который должен делать это, сам мою честь и поругал. Простите, – она закончила достойно и драматично, но, когда поклонилась им и, уходя, глянула на их лица, поняла, что победила. А Рифус… она верила, что Рифусу, во всяком случае, в графстве не позволили бы ничего сделать ей в ответ. Когда двойные двери трапезного зала закрылись, она уверенным шагом направилась в свои покои, ожидать, когда за ней придет верховный страж. Она была уверена, что он не заставит себя долго ждать.

– Вы хотели поговорить со мной?

      Фредрик обнаружил Рифуса Эверли в пустом холле на другом конце замка. Тот был ужасно бледен, словно умер, а затем восстал из мертвых. Когда граф вошел, Рифус далеко не сразу обернулся в его сторону.

– Да, – шепнул Эверли, – благодарю, что пришли так быстро. Разговор крайне… крайне важный.

– Это верно, разговор и впрямь намечается интересный. Я понимаю, учитывая то, что ваша сестра…

      Вот тут Рифус, наконец, развернулся:

– Уверяю вас, моя сестра тут ни при чем. Женщина, что оскорбила мою честь, а вместе со мной честь Астании, наши законы, порядки, обычаи, не может быть моей сестрой.

      Фредрик нахмурился и для верности уточнил:

– Вы хотите сказать, что после ее поступка отказываетесь от нее? Отказываетесь признавать ее сестрой?