Затаившийся у порога

- Хм-м-м... Хорошо, - говорит он тем же холодным голосом, но затем уже со своей самой агрессивной жестокостью хватает тебя за горло и швыряет в ванну.

Твои локти, колени и голова ударились о внутреннюю часть ванны.

- Вставь пробку в слив, - приказывает он. Его пенис всё ещё висит, высохший, как будто измученный, и извивается, когда он говорит: - Затем ляг на спину.

Ты даже не пытаешься понять. Боль в разных областях пульсирует, когда ты поворачиваешься в тесной ванне и наклоняешься. На одну секунду ты осмеливаешься поднять глаза. Ты видишь его там, стоящего с пистолетом в воздухе.

Ты слабо всхлипываешь:

- Я... я сейчас на спине...

- Я могу видеть это. Просто будь спокойной. Теперь подтяни колени к плечам, как можно дальше назад.

Вот ещё одна невольная возможность доставить ему удовольствие. С первого по двенадцатый класс ты была гимнасткой. Благодаря твоему проворному телосложению, бодрой форме и гипермобильности ты идеально подходила для этого вида атлетизма. Почти без усилий ты отводишь колени назад и полностью кладёшь их за плечи.

- Ух ты, это круто, - замечает он.

Но потом он начинает на тебя мочиться.

Ты напрягаешься в искривлённом положении; первоначальный поток бьёт тебя в живот с такой силой, что он щиплет. Затем он проводит им по твоим соскам, и они сжимаются. Его моча кажется горячей. Ты кипишь сквозь зубы, когда он зигзагами направляет поток обратно по твоему животу, а затем водит его вверх и вниз по твоей вагинальной бороздке. Кажется, он пытается нассать внутрь тебя на расстоянии.

- Я попросил тебя закрыть ванну потому, что я не хочу, чтобы моча ушла в канализацию, - говорит он, наполовину сосредоточившись на своей задаче. - Когда я закончу писать, ты выпьешь это. Ты канализация. Понимаешь?

"Я канализация", - думаешь ты.

Но что будет после этого?

Тебя обливают. Твоя плоть - это чей-то задний двор, и ты корчишься под всем этим.

- Положи руку между ног и раскрой "киску"...

Когда ты это делаешь, поток начинает разделять складки твоего влагалища.

- А теперь мастурбируй, - говорит он дальше.

Слово, как ни странно, лязгает в голове.

- Ты слышала меня? - немного грубее. - Мастурбируй.

И снова слово лязгает. Это как плохой аккорд, портящий грамотную музыку.

- Ты глухая? Мастурбируй! Мастурбируй, пока я писаю на тебя!

Последний лязг, потом муза разбивается, как безопасное стекло.

"Ты издеваешься надо мной!" - думаешь ты, а затем отпускаешь колени из-за плеч, сутулишься и смотришь на него со вздохом и выражением лица либо отвращения, либо печального разочарования.

- Чёрт побери, Эштон! - кричишь ты. - Этого нет в сценарии! Ты снова всё испортил!

Уменьшается струя мочи. Злоумышленник стягивает накладную бороду и спрашивает:

- А?

Это провал. В очередной раз. Всё было почти идеальным, но потом ему пришлось пойти и всё разрушить.

- Я даже не кончила, - сдерживалась она.

Хейзел Грин села в ванну и дёрнула пробку на цепи. Когда она включала душ, тупая ярость побежала за её глазами, словно головная боль.

- Я следовал сценарию! - настаивал на своём "насильник", который на самом деле был парнем Хейзел, её полубойфрендом, но она думала о нём только как об аспиранте по имени Эштон Кларк.

- Ты напортачил, Эштон.

Она покрутилась в душевой струе, погрузилась в неё лицом и начала вспениваться этим приятным гелем для душа, который, как она обнаружила, пахнул черничными маффинами.

- Слова, слова, слова.

Эштон уставился на неё.

Хейзел покачала головой, от которой теперь исходила аура пузырей.

- Эштон, насильник никогда не сказал бы мастурбировать. Он сказал бы "трахни себя, сука", или "поиграй со своей пиздой", или "потрогай свой клитор". Что-то подобное.

- Ну, чёрт возьми!

Эштон бросил бороду долларового магазина в мусорную корзину, сунул член обратно в штаны, вымыл руки и вылетел из ванной комнаты.

"Упс", - подумала Хейзел.

Вытершись, она зашагала в гостиную в одних трусиках, покрытых оранжевыми летучими мышами-смайликами, и в полотенце, обёрнутом вокруг головы. С кошачьей ухмылкой она подошла к нему сзади на стуле и стала массировать его плечи.

- Эштон, мне очень жаль. Я не хотела тебя критиковать...

- О, нет, совсем нет, - последовал очевидный сарказм, когда он холодно посмотрел в телевизор. - Я чувствую себя таким неудачником, что снова не понял твой драгоценный сценарий.

- Я слишком остро отреагировала, - заскулила она, - мне очень жаль. Ты действительно втянул меня в происходящее - я думала, это будет лучший раз, но потом...

- Я сказал неправильные слова, - закончил он с ухмылкой. - Боже, то, что я делаю для женщины, заставляет меня задуматься о себе; я должен быть созависимым или что-то в этом роде. В следующий раз ты захочешь, чтобы я брал уроки актёрского мастерства, чтобы ты могла лучше провести время.

- Ты, кажется, хорошо провёл время, - почти огрызнулась Хейзел. - Ты кончил, не так ли?