Затаившийся

Не думаю, что сходство простирается так глубоко, но я все же киваю в ответ. Она позвонила мне, чтобы рассказать что-то про Адама Уорнера, и я должна ее выслушать. Я никому не собираюсь в этом признаваться, особенно Монтроузу, но я здесь не только ради Софи, но и ради себя. Я знаю, что Адам не стал бы никому причинять вреда, но, вспоминая слова Фрэнка Флинна, а теперь еще и звонок Кэрри, я начинаю сомневаться, так ли хорошо знаю Адама.

И знаю ли я его вообще. Мне уже давно не двенадцать.

– Возможно, мне стоило позвать адвоката, – говорит Кэрри.

– Зачем вам адвокат? – интересуюсь я. – Вы совершили преступление? Или содействовали преступлению?

Кэрри изгибается, чтобы дать молодому человеку пройти мимо нашего столика.

– Нет, – говорит она. – Конечно, нет. Никогда.

– Тогда вы можете рассказать правду и без адвоката, разве не так?

Она моргает:

– Не знаю. Все довольно сложно. Я непричастна к тому, что случилось с Софи, и я ни секунды не сомневаюсь, что Адам здесь тоже ни при чем.

Услышав эти слова, я чувствую облегчение. Я подталкиваю ее к тому, чтобы продолжить:

– Вас что-то беспокоит, Кэрри? Прошу вас, расскажите. Это может помочь расследованию. Хорошо?

– Хорошо, – отвечает она. – Я понимаю. Поэтому мы и здесь.

– Да, – говорю я. – Так и есть.

– Ему это не понравится.

Ее слова пробуждают во мне нехорошее предчувствие. Она собирается рассказать что-то очень личное, что может навсегда изменить мое мнение об Адаме.

– Его мнение не столь важно, – говорю я наконец. – Главное – выяснить все, что возможно, об убийстве миссис Уорнер.

Кэрри вертит в пальцах застежку на своей сумочке от Кети Спейд.

– Ну, – говорит она, – я не думаю, что он убийца, если вы вдруг его подозреваете. Я в это не верю. Ему не хватило бы смелости. Вы бы видели его во время заседаний. Только между нами, но ему не суждено стать директором, тем более теперь.

Таков мир, в котором она живет. И Адам тоже. Все завязано на следующем повышении.

Я возвращаюсь к сути разговора:

– Кэрри, вы беспокоитесь насчет Адама?

– Что ж, – говорит она, переключившись с застежки на пластиковую крышку стаканчика. – Я увидела в новостях, что у Адама была любовница.

– Сюжет Линды Ландан? – уточняю я.

– Да. Именно.

Она неожиданно замолкает.

Я тоже молчу.

Я хочу, чтобы она тщательно обдумала свои слова. И не собираюсь ее подгонять. На несколько секунд повисает неловкая тишина. Но в такой ситуации это нормально. У меня гораздо больше вызывают подозрения люди, которые декламируют свои показания так, словно репетировали их накануне и теперь ожидают почетной грамоты.

– Ладно, – говорит Кэрри, – я бы не сказала, что была любовницей Адама, но у нас было несколько интимных встреч.

Трудно придумать более канцелярское выражение, чем «интимная встреча».

Я сохраняю нейтральное выражение лица и прошу ее продолжить.

– Я бы не назвала это интрижкой, – говорит Кэрри, – но, пожалуй, другое слово придумать трудно. Молодежь сказала бы «перепихон». Такое безвкусное выражение. «Интрижка» звучит лучше.

Ненамного лучше, как по мне. В конце концов, он был женат.

– Это произошло несколько лет назад. Где-то три-четыре года. Я могу свериться с календарем. Я все записываю.

– Значит, это была давняя связь?

– Интрижка, – поправляет меня Кэрри. – Связь – чересчур личное слово. Это был всего лишь секс. Ничего более. Кажется, у него были проблемы в браке. А я развелась. Не лучший вариант, но, думаю, в то время присутствие Адама было мне необходимо.

Она говорит так, будто Адам работал ее психотерапевтом.

– Ясно. Никаких обязательств. Просто необходимость, – говорю я. – У него разладились отношения с Софи?

Она проводит ногтями по волосам:

– Он толком ничего не говорил. Я знаю только, что они оба все время задерживались на работе и их брак грозил вот-вот развалиться. Я уже видела подобное и сама прошла через это.

– Значит, ваша интрижка закончилась на доброжелательной ноте? Вы ведь до сих пор работаете вместе?

Кэрри надевает крышку со следами ее красной помады обратно на стаканчик с кофе.

– Я бы не сказала, что все кончилось доброжелательно, – сказала она. – Между нами все было хорошо, но одна из коллег Адама застукала нас вместе и сообщила наверх, что мы были чрезмерно близки. Хотя мы просто сидели рядом. Я отправилась к комитету по этике. Я не горжусь тем, что сделала. Но мне казалось, что у меня нет другого выбора.

Я ничего не понимаю.

– Вы обвинили в чем-то коллегу Адама?

– Нет, – отвечает Кэрри. – Мне нужно было нанести по Адаму превентивный удар. Я не могла допустить, чтобы ничего не значивший секс разрушил мою карьеру. Я сказала комитету, что он чрезмерно фамильярно вел себя со мной, причиняя мне дискомфорт.

Она видит выражение моего лица. Трудно объяснить, что я сейчас ощущаю. Адам предал свою жену. Его любовница предала его. Трудно жить в большом городе.