Затемнение (ЛП)

Однако она нежданно-негаданно вспомнила про существование этого фото отца, когда сидела в баре, потягивая скотч и ожидая возвращение из штаб-квартиры ВСБТ Джейка.

Когда-то фотография женщины из книги сказок перекочевала в бумажник Марго. Она в очередной раз вытащила снимок, стала внимательно изучать. Женщина молодая и хорошенькая, кто-то важный, кто-то, кого Марго должна знать. Сестра? Кузина? Она вздрогнула. Жертва?

Провела пальцем по лицу, с одержимостью потерев снимок. Как взмывший вверх воздушный шарик, где-то глубоко внутри ее вдруг затопила догадка, словно всегда была с Марго.

Мама. Ее мама.

И потом будто накрыла лавина воспоминаний. Библиотекарша. Ее мать была библиотекарем. Они вместе читали на ночь книжки. Ей. С ней. Большие книжки со странными восхитительными картинками.

Марго позабыла о Джейке, позабыла обо всем и рванула в «Аргайл Тауэрс». Притормозила в спальне, накинулась на книгу с иллюстрациями Артура Рэкема, судорожно пролистала страницы. Озеро фей. Боже, да, она его помнила. Крошечные крылатые создания, порхающие над темным таинственным озером. И Спящая красавица. Вот она, вся грустная и сонная, ее, казалось, неживое тело задрапировано драматично в черное.

Здесь нет ни одного счастливого существа. Причудливая фантазия. В темных и колдовских подробностях. Абсолютно странный мир на каждой странице. Они с мамой часами обсуждали эти рисунки.

На глаза навернулись слезы. Ее мама вернулась к ней. Боже, она вспомнила. Они ведь гуляли в парке? И вроде было что-то с обезьянками в зоопарке? И музей искусства. Марго помнила, как ее шаги эхом отдавались в музее. Ее мать. Лаура. Но не Скотт. Вон. Лаура Вон.

Имя выскочило с криком, и вдруг Марго вспомнила всё, включая день, когда ее мать умерла.

Марго было тогда десять лет. Они сидели в кухне, мать делала попкорн, потому что им иногда нравилось вместе лакомиться попкорном на ужин и смотреть «Семейку Брейди». Только этим вечером мать отвернулась от микроволновки с пакетом попкорна и с забавным косящим к переносице взглядом. Она приложила руку к голове, и пакет выпал из пальцев. Он подскочил раз, другой, комочки раскатились, как желтые пушистые воздушные шарики. Мать застыла и упала как камень. Марго кричала, но не смогла ее разбудить. Никто не смог ее разбудить.

Марго закрыла глаза. Неудивительно, что она не выносит запаха попкорна.

В голове она услышала снова крик, он был такой знакомый и грустный. Она прижала к груди книгу. Это был не мальчик из Испании. Этот испуганный воющий ребенок никогда не был им.

Это была она. Этот захлебывающийся в крике ребенок все время был ей.

Марго дрожала, слезы текли по лицу, слезы по себе и своему потерянному детству, слезы по мальчику, чье детство она забрала.

Как она посмела? Как смогла вытерпеть боль от сознания, что натворила?

Такой ее - стонущей и всхлипывающей - нашел Джейк.

- Боже правый, - воскликнул он, обнимая Марго. – Ты не слышала телефон? Я с ума сходил. Думал уже, что-то случилось…

Она сотряслась в рыдании.

- Я вспомнила, Джейк.

- Что? Что у тебя толстяк муж и двое детишек где-нибудь в Делавэре? Расскажи, что вспомнила, и я тоже поплачу.

Он крепко обнимал ее, гладя затылок, и так чудесно было ощущать этот щит.

- Моя мама. Я вспомнила маму.

Он отодвинул ее, взял залитое слезами лицо в ладони и с теплотой заглянул в глаза.

- О, милая, это же хорошо. Просто здорово.

Под ласковыми руками Джейка она умудрилась успокоиться, унять слезы радости и вины. Потом вытерла глаза. Лицо опухло, кожу стянуло от сухости после плача.

Остальная часть истории вышла обрывочными деталями. После смерти матери Марго забрала сестра отца в Де-Мойн.

- Она любила все в рюшечках, - припоминала Марго. – Платья и маленькие белые носочки с оборочками.

Марго закончила четвертый класс в Айове, потом переехала во Флориду к двоюродной сестре матери, та одевала всех исключительно в джинсы.

- У нее был бассейн. Другие дети. Мы часто ели в «Макдональдсе».

- Это ведь значит, что у тебя где-то есть родственники?

Родственники. Радостный костер разгорался внутри, но она потушила его. Сама мысль встретиться с кем-то и рассказать, кто она, что делала, заставляла нервничать и вызывала тошноту.

- Сколько ты там пробыла?

Марго покачала головой.

- Не знаю. Лето, часть учебного года. Потом, кажется, была другая тетушка. В Нью-Джерси. Там совсем недолго, а потом… приемные семьи.

Она научилась вести себя по их желанию, чего бы они не хотели. Так было легче всего. И усвоила урок не привязываться к людям, потому что нигде не задерживалась. И повсюду таскала с собой книгу сказок, единственную постоянную вещь в своей нестабильной жизни. Книги так или иначе всегда надежнее людей. Истории никогда ее не разочаровывали. И неважно, где она бывала, там всегда находилась библиотека или книжный магазин. Новые земли, лучшие миры. А ее любимые всегда под рукой. Вдруг она поняла свои анонимные дары детскому приюту Роланда Кэрролла.