Затерянная между мирами. Дилогия

Увидев Илью с Карлом Генриховичем живыми и невредимыми, я немного успокоилась. Не знаю, что им Саммерс сказал про меня, но надеюсь, они ему не поверили. Оставалось дождаться Саммерса и услышать его версию событий. Однако сегодня он тоже не спешил домой. Весь день я бесцельно бродила из комнаты в комнату и тонула в своих тяжелых мыслях. Обедала в одиночестве, что нисколько меня не расстроило. Ближе к вечеру Эмма вновь предложила сделать мне ванну, и я решила не отказываться. Может хоть так я смогу немного расслабиться.

В этот раз я позволила себе полежать в горячей воде подольше, мыться не спешила, наслаждаясь редкими минутами покоя. Я даже немного задремала, как вдруг дверь ванной комнаты отварилась. В первое мгновение я подумала, что это Эмма принесла полотенце, но приоткрыв глаза, потеряла дар речи. Саммерс!

Сонливость сразу как рукой сняло, и я нырнула в воду до подбородка, с опаской поглядывая на мужчину.

— Не бойся. Я хочу искупать тебя, — заявил он, интимно понизив голос.

Господи, что за извращенные желания? От испуга у меня сперло дыхание, а в горле запершило.

— Нора любила, когда я так делал… — Саммерс тем временем взял мочалку и мыло.

Нора?.. Это жена его, что ли?.. Нет, по-моему, у него с головой точно не все в порядке…

— Поднимайся, — велел он, вначале мягко, но, увидев, что я не шелохнулась, повторил уже более властно: — Вставай! — и протянул мне руку.

— Но… Вы ведь сказали, что не притронетесь ко мне, пока я беременная, — робко напомнила я.

— Я говорил, что не буду брать тебя силой, принуждать к супружескому долгу. В остальном же я могу делать с тобой все, что пожелаю, — холодно объяснил он и, когда я все-таки вложила свою трясущуюся ладонь в его, рывком поднял меня.

Я тут же попыталась стыдливо прикрыться, но Саммерс силой убрал мои руки, заставив держать их за спиной. Тогда я зажмурилась, чтобы не видеть его жадного взгляда, плутающего по моему обнаженному телу.

— Как же ты на нее похожа… — донесся до меня прерывистый шепот.

Внутри все сжалось от страха и отвращения, когда жесткая мочалка коснулась моей шеи, ключиц и начала спускаться все ниже, оставляя за собой мыльный след. Затем Саммерс заставил меня повернуться спиной, и прошелся по позвоночнику, медленными круговыми движениями намылил бедра, ягодицы… Потом наконец отложил мочалку, и я уже подумала, что пытки кончились, но в этот момент шершавые ладони Саммерса накрыли мою грудь и сжали ее. На меня накатила новая волна отвращения, еще большей силы, его же руки без стеснения стали блуждать по моему телу, повторяя путь мочалки, а пальцы бесстыдно проникали в самые сокровенные места. Если же я пыталась сопротивляться, то над ухом раздавался почти злобный рык, как напоминание о моей бесправности. Чувство унижения от всего этого было настолько острым, что я до боли кусала губы и едва силилась, чтобы не заплакать.

В какой-то момент начало казаться, что эти издевательства уже никогда не закончатся. Дыхание Саммерса стало тяжелее, и меня пронзила страшная мысль, что он все-таки не сможет сдержаться и, поступившись обещаниями, закончит эту мерзкую прелюдию тем, что овладеет мною до конца. Но Саммерс внезапно остановился, вновь перевернул меня к себе лицом и коснулся губ быстрым кусающим поцелуем.

— Я ненадолго уйду, — хрипло прошептал он, убирая с моего лица прилипшую прядь мокрых волос. — Без меня ужинать не садись… — и стремительно покинул ванную комнату.

Мне же было плевать, куда он так внезапно умчался. Я без сил опустилась в воду и, наконец, дав волю скопившимся слезам, принялась с остервенением тереть себя мочалкой. Я готова была содрать с себя кожу, только бы на ней не осталось даже следа от омерзительных прикосновений Саммерса. А ведь я чуть не поверила, что он может быть нормальным и адекватным!

Вода уже остыла, а я все драла и драла тело, пытаясь смыть с себя все скверну. За этим занятием меня и застала Эмма. При виде моего заплаканного лица она не сказала ровным счетом ничего, ее глаза по-прежнему оставались равнодушными, а рот сжат в ниточку.

— Ваше полотенце и халат, — выдавила она наконец из себя.

— Спасибо, — я последний раз ополоснулась и вылезла из ванны. Торопливо вытерлась, натянула халат.

— Ужин будет накрыт через пятнадцать минут, — сообщила Эмма, прежде чем уйти.

Лишь на секунду представив, что вновь придется сидеть с Саммерсом за одним столом, меня передернуло. Сколько я еще смогу вытерпеть подобных унижений? Если бы от меня не зависели жизни Ильи и Карла Генриховича, я бы уже давно высказала Саммерсу все, что о нем думаю. Даже если бы он и убил меня за это.

Когда вошла в столовую, Саммерс уже ждал меня там. Подхватился с места и галантно отодвинул стул, помогая мне сесть.

— Я сегодня освободил твоих друзей, — сообщил он, приступая к еде.

Надо же — «друзей»? Не дружков, и не ублюдков, а друзей…

— Спасибо, — тихо поблагодарила я.