Затерянная земля (Сборник)

Однако, по мере того, как Ледник разрастался, расстояния все увеличивались, и требовались уже целые годы, чтобы разыскать коренных Лесовиков на юге и вернуться обратно с похищенными у них женщинами. Обычай похищения стал забываться еще и по другой причине: Ледовики с течением времени сами размножились настолько, что молодые отпрыски разных семей, хоть и связанные узами дальнего родства, оказывались достаточно чужими друг другу, чтобы при встречах возбуждать то взаимное любопытство и изумление, которые сводят юношей и девушек вместе. Всему свое время. И весенние охоты за женщинами тоже отошли в прошлое. Потомки Младыша и его прямые предки стали двумя весьма различными породами людей. Легенды о прелестных, темно-мохнатых дщерях первобытных лесов все росли и расцвечивались фантазией, но отдельные подлинные образцы, которые удавалось еще добывать, пахли мускусом и были не по вкусу Ледовикам. Мечта, от которой слюнки текут, — одно, а неаппетитная действительность — другое. И после того как расстояние и время прочно разъединили эти два народа, всякая реальная склонность к диким женщинам стала считаться безнравственною; зато мечты, обильно питаемые неудовлетворенным желанием, принимали все более увлекательные формы и, в конце концов, должны были создать особый мир красоты.

Таким образом, образовалась пропасть между двумя народами, разделенными по милости Ледника. Они перестали быть равными друг другу. И разделение это стало роковым. Первобытный народ, отступавший перед Ледником, оставался все тем же, тогда как Младыш, который не мог покориться, стал другим и передал своему потомству в наследие свою изменившуюся сущность. Лесовики постоянно отступали перед зимой, уходили все дальше и дальше на юг, чтобы продолжать жить по-прежнему, оставаться теми же, и это отступление, одновременно с их размножением, завело их в отдаленнейшие углы земли и разбросало по всем частям света. Потомство же Младыша, осев на севере, приспособлялось к все осложнявшимся условиям существования, отчего и продвигалось в своем развитии. Ледовики перестали походить на голых и беспечно-забывчивых дикарей, от которых произошли; они стали совсем другими.

Сыновья Младыша, ведя на Леднике полную трудов и опасностей жизнь звероловов, вырастали крупными и мощными людьми. Одежда сделала излишним волосяной покров на теле, и кожа их побелела и порозовела от житья в тени; от вечно ненастной погоды посветлели и волосы на голове, а глаза, под нависшими бровями которых прежде отражался мрак лесных чащ, приобрели отблеск, свойственный Леднику в его глубоких изломах, зеленовато-голубоватому сиянью на краю горизонта между землей и небом.

И все повадки Ледовиков стали иные, нежели у их далеких первобытных предков; они не вскакивали и не мчались, как бешеные, в сокрушительном порыве, не бросались вдруг на землю и не почесывались где придется, как Лесовики; житье-бытье приучило их сначала хорошенько обдумать всякое дело и уже потом действовать. Они жили не только мгновением, как баловни вечного лета первобытных лесов; им приходилось многое запоминать и предусматривать, если они хотели пережить все времена года. Взамен довольно безобидной страстности первобытного народа, они приобрели некое свойство, похожее на хладнокровие. Обширность их задач и предприятий вынуждала их дважды обдумать всякое дело и не торопиться с исполнением. Это сделало их сосредоточенными и с виду безрадостными; в их жилищах не слышно было беззаботного щебетанья, как в лесных шалашах. Но радость жизни и пылкость нрава были глубоко заложены в их натуре и все крепли, хоть и редко прорывались наружу. В этом смысле все они пошли в Младыша, про спокойную сдержанность которого в течение всей жизни сложились в его роду целые предания, как и про бешеные вспышки его первобытного гнева в двух-трех особых случаях. Рассказывали, что никто никогда не видел, чтобы он смеялся, и вместе с тем были доказательства, что он наслаждался жизнью больше, чем какое-либо другое живое существо; на то он и был бессмертным! Одноглазый старец пользовался среди Ледовиков все большим и большим уважением, переходившим в смутный страх; каждый пережиток его времен почитался священным. Все вело свое начало от него.

Жизнь на скалистом острове на протяжении многих-многих поколений (скольких — никто и запомнить не мог) и многих тысячелетий во всем походила на жизнь Младыша и Маа, первых прародителей, и наступило время, когда все происходящее в этой жизни признано было незыблемым раз навсегда.

Мужчины изготовляли оружие и охотились. В этом отношении не происходило никаких перемен, кроме той, что дичь попадалась все реже и реже, и приходилось рыскать за нею все дальше; зато семьи стали держать ручных оленей, которых и резали при неудачной охоте. Главной добычей звероловов считался мамонт; с незапамятных времен Ледовики объявили ему войну, загоняя его в ямы и убивая копьями. Однако и мамонты стали редкостью, и приходилось разыскивать их на дальних скалистых островках после долгих и утомительных поисков.