Затерянные в джунглях

Какой-то индеец (судя по походке и телосложению – старик, возможно, тот самый, что изгнал полчища муравьев возле озера) стал медленно подниматься по каменной лестнице, вытесанной таким образом, что она заметно сужалась к вершине. Фокус заключался в том, что восхождение он совершал задом наперед, воздев руки над головой и что-то выкрикивая. Каждый его отрывистый возглас сопровождался хоровым эхом, доносившимся из глоток индейцев, оставшихся внизу.

Когда маг добрался до верхней площадки, он издал такой душераздирающий вопль, что у Быкова мурашки побежали по коже. Остальные индейцы разразились воплями и запрыгали на месте как одержимые. Барабанов или каких-нибудь иных музыкальных инструментов у них не было, поэтому ритм отбивался голыми пятками и ладонями. Быков слышал его вполне отчетливо, хотя находился на расстоянии ста шагов.

Не прекращая дикого танца, индейцы, стоявшие до сих пор лицом друг к другу, образовали сплошной круг и повели хоровод вокруг Камилы и Виктора, оказавшихся в центре. А дальше произошло невероятное.

Стоящий на пирамиде колдун тоже начал танцевать, но прыжки его превосходили прыжки индейцев, находившихся внизу. Сперва, по прикидкам Быкова, он подскакивал вверх примерно на метр, но постепенно, словно приобретая некую сверхъестественную инерцию, стал взлетать на полутораметровую высоту, не переставая выкрикивать тарабарщину. Любой другой человек уже свалился бы замертво от изнеможения, но старик – это был именно старик, сомнения Быкова давно рассеялись – все прыгал и прыгал, будто земное притяжение перестало действовать на него.

Когда он завис в воздухе на доли секунды, Быков решил, что ему это просто померещилось, но вскоре понял, что это не галлюцинация, не обман зрения. В прозрачном лунном свете, приобретшем фантастическую яркость, было видно слишком хорошо, чтобы можно было отмахнуться от очевидного факта.

Старый колдун если и не парил в воздухе, то действительно на некоторое время задерживался там, прежде чем приземлиться на каменную площадку. Быков несколько раз яростно ущипнул себя за ляжку, но это не помогло. Он стал свидетелем самой настоящей левитации. Она была настолько же реальной, как и все прочее, что видели его глаза: пирамида, звездное небо, черная стена леса.

Поглощенный танцем мага, Быков перестал наблюдать за тем, что происходило внизу, и, переведя туда взгляд, обнаружил, что приплясывающие индейцы опять образовали две шеренги, между которыми танцевали Камила и Виктор. На воздухоплавателях больше не было ни импровизированных шин, ни повязок, ни даже одежды. Их вспотевшие тела молочно блестели в лунном свете. Индейцы, обступившие их, казались вытесанными из темного полированного дерева.

– Может, и мы пойдем потанцуем? – хрипло предложила Морин.

Быков сразу узнал ее голос, но все равно вздрогнул, настолько неожиданным было ее появление в ночном лесу.

– Ты почему здесь? – глупо спросил он. – Как ты сюда попала?

– Попробуй угадать. С трех раз.

Морин хихикнула. Быков внезапно почувствовал приступ бешенства. Он понимал, что индейцам очень не понравится, если они обнаружат слежку. Это могло плохо закончиться. Своей выходкой Морин поставила под угрозу будущее их обоих. Такое безрассудство было недопустимо.

– Ты следила за мной! – пророкотал Быков, едва сдерживаясь, чтобы не выдать себя громким криком. – Кто тебе позволил? Какое ты имела право?

– А у кого я должна была спрашивать разрешения? – возмутилась англичанка. – Кем ты себя возомнил, Дима? Командиром на поле боя? Так я не солдат, заруби себе на носу!

– Тише, – попросил Быков, уже жалея о том, что затеял этот разговор.

Но Морин рассердилась не на шутку, и остановить ее было не так-то просто.

– Не затыкай мне рот, Дима! Я говорю что хочу! И делаю что хочу! У нас разные гениталии, но равные права, понял?

Она старалась говорить тихо, но ее звенящий голос далеко разносился в ночном воздухе. Бросив взгляд на индейцев, Быков обнаружил, что они уже не танцуют, а смотрят в их сторону. Ему стало не по себе.

– Пойдем отсюда, – прошептал он. – Быстрее.

Морин хотела раздраженно отбросить его руку, но тоже посмотрела в сторону храма, и выражение ее лица изменилось. Не вступая в пререкания, она развернулась и, пригибаясь, устремилась в обратном направлении.

– Не туда, – поправлял ее Быков время от времени. – Правее… Теперь сюда… Скорее. Нужно успеть раньше, чем они вернутся.

Чего он хотел этим добиться? Неужели надеялся, что ачега не поняли, кто их выслеживал? Быков не смог бы ответить на эти вопросы. Просто ему казалось, что если быстренько забраться в хижину и улечься спать, то все обойдется. Так поступают нашкодившие дети, оттягивая момент, когда придется отвечать за содеянное. Порой взрослые ведут себя ничем не лучше. А итог всегда одинаков. Отвечать все же приходится. Рано или поздно. Чаще – рано.

Глава 25 Живы и здоровы