Затерянные в Гималаях. Путешествие в поисках себя, обернувшееся катастрофой

Когда Сьюзи услышала новость о смерти Равата, она пришла в ужас. Но еще она подозревала, что полиция не раскрывает всю историю полностью. «Моей первой мыслью было, что он не покончил с собой, – говорит она, – а что его убили». Многие разделяли подобные мысли: не было ли странным совпадением, что садху покончил с собой примерно за 48 часов до запланированного освобождения? И хотя местная полиция привыкла к вниманию СМИ в связи с пропажей иностранных туристов в их юрисдикции, этот случай привлек больше международного внимания – в том числе со стороны могущественного посольства США, – чем любой другой. Теперь смерть Равата стала последней ниточкой, которую можно было привязать. Его больше нельзя было вызывать на допрос, он больше не мог заявлять о своей невиновности, он больше не мог пытаться убедить людей в том, что «спор» на озере Манталай не привел ни к чему серьезному. После его смерти никто никогда не признал бы, что один из легендарных старцев долины убил иностранного туриста, сбросил его тело в реку, а потом украл и продал его ценности. Индийская полиция могла контролировать ход рассказа о возможных событиях.

Полиция Куллу провела анализ тела Равата, а также отправила на вскрытие в государственный медицинский департамент на следующий день. «На теле отсутствуют видимые раны, синяки или повреждения», – говорится в официальном отчете о вскрытии. Однако в нем отмечается «давленая ссадина от сжатия» на верхней части шеи, от одной мочки уха до другой. «По нашему предварительному мнению, – говорится в заключении отчета, – покойный умер от асфиксии в результате предсмертного повешения. Однако окончательный вывод будет дан после химического исследования внутренних органов». Внутренности – крупные внутренние органы брюшной полости – были отправлены на проверку на наличие возможных следов яда. Дхоти, на котором Рават повесился, тоже отправили на экспертизу, чтобы определить, достаточно ли оно прочное на растяжение, чтобы выдержать тело человека. Было обнаружено, что одежда способна выдержать 72 килограмма веса – «следовательно, смерть от повешения возможна» для такого маленького и худого человека, как Рават, – гласил отчет о вскрытии.

После смерти Равата в MiD DAY сообщили, что полиция Куллу предположительно нарушила несколько указаний Национальной комиссии по правам человека Индии: вскрытие проводили не судебно-медицинские хирурги и ни один судебно-медицинский эксперт не провел анализ места преступления – камеры – сразу после смерти. Самое главное, что офицеры не уведомили комиссию в течение 24 часов, как это требуется после смерти в полицейском участке. НКПЧ и ее требования берут свое начало в 1993 году, когда Генеральный секретарь Индии отметил, что «отсутствие своевременного уведомления дает основание предполагать, что имела место попытка скрыть инцидент». Четыре года спустя, в 1997 году, бывший главный судья страны снова проговорил необходимость быстро уведомлять НКПЧ: «До сведения Комиссии был доведен ряд случаев, когда отчеты о вскрытии оказывались сфальсифицированы из-за влияния/давления с целью защиты интересов полиции/сотрудников тюрьмы». В случае с Раватом врачи опирались в своем заключении только на слова и рассказы сотрудников полиции.

Любая смерть подозреваемого или обвиняемого в тюрьме в Индии называется «смертью в месте заключения» – будь то от естественных причин или болезни, во время госпитализации, самоубийства или в результате физического насилия со стороны полиции. В докладе Human Rights Watch отмечается, что в 2015 году около трети всех смертей в местах лишения свободы в Индии были зарегистрированы как самоубийства и около 6 % – как результат полицейского допроса. Эксперты полагают, что многие смерти из первой категории на самом деле входят во вторую, а термин «смерть в месте заключения» в значительной степени является эвфемизмом, универсальным для любого случая, когда человек не выдерживает силового допроса. «Полиция в Индии регулярно нарушает внутренние и международные законы, которые регулируют процедуру ареста и задержания, – говорится в докладе. – Многие сотрудники правоохранительных органов рассматривают применение силы для получения признаний и информации как приемлемый и необходимый инструмент для расследования преступлений и обеспечения соблюдения закона».

За пару дней до смерти Равата Хамфрис посетил полицейский участок Маникарана, где садху содержали в камере, и поговорил с местным офицером. Садху держали в камере внутри. Офицер намекнул, что из Равата собираются выбивать информацию. «Не волнуйтесь, – сказал он. – Если баба виновен, он сознается».

Хамфрис попросил офицера не причинять вреда Равату, а устно допросить его, чтобы выявить несоответствия в его рассказах.

«Не волнуйтесь, он сознается», – ответил офицер.

«Я понял, что это значит, – сказал мне Хамфриз. – Два дня спустя я спустился с горы, а он уже был мертв».