Затерянные в Гималаях. Путешествие в поисках себя, обернувшееся катастрофой

* * *

Как и многие представители его поколения, Шетлер искал духовные выражения, которые находили бы отклик у него лично, собирая воедино мораль, учения и элементы различных конфессий, чтобы сформировать свою собственную. Во многих отношениях он вписался в волну верующих XXI века, которые считают себя скорее духовными, чем религиозными. Однажды он сказал, что ему не нравится прилагательное «духовный», но что оно ближе всего к тому, как он мог бы описать себя. «Это единственное слово, которое я могу подобрать, чтобы передать то ощущение, к которому стремлюсь», — сказал он. Но иногда он возражал против банальностей, которые часто раздаются в этом сообществе. «Если ты опоздал на автобус, — написал он однажды, — это не потому, что так „должно было случиться“, а потому что ты поздно встал. Именно такой оптимизм с поднятыми вверх руками из разряда „ну что ж“ очень раздражает духовных людей. Я хочу узнать почему. Я хочу точно понять причину и извлечь урок из трагедии. Иначе в чем смысл?»

Шетлер отверг религии большой тройки: христианство, иудаизм и ислам. В 6-м классе он посещал христианскую школу во Флориде, но ненавидел ее и часто возвращался после уроков со слезами на глазах, как вспоминает его мать. Но он не переставал интересоваться религиозными традициями, делиться статьями и видеороликами в интернете и вступать в споры с друзьями и в социальных сетях. Путешествия стали для него каналом для изучения новых традиций и духовных убеждений по всему миру — от анимистических верований отдаленных племен Юго-Восточной Азии до культов поклонения солнцу в Южной Америке, от многогранного пантеона божеств в Южной Азии до шаманских обычаев в Северной Америке. «Религия — это очень привлекательная, манящая, сверкающая стрела, — сказал он однажды в интервью для подкаста, — и все сосредоточены на том, что это за стрела, или из чего она сделана, или какие на ней украшения, или какие перья — и никто не смотрит, куда указывает стрела, то есть на истину». Истина — единственное слово, которое использовали многие знакомые Шетлера для описания цели его давних поисков. Он часто говорил о своем «пути к истине», описывая, что ищет в жизни. Он признавал, что в основе религии лежит ядро «настоящей истины», но, по его мнению, духовность очень проста: это видение связи, существующей между нами и окружающим миром. Как часто говорила ему мать, все, что ему нужно сделать, это «найти свою собственную правду».

Шетлер сказал Кишвору Седхаю, своему непальскому другу, что он верит в некую высшую связь между всеми вещами, которую замечают и понимают лишь немногие из нас.

Любопытство раскрыть эту связь подпитывало его действия. Но многие считали этот поиск бесконечным. «Если у него были такие глубокие духовные переживания», — говорит Бриттани Черес, которая преподавала вместе с Шетлером в Школе следопытов, — «должно быть, знание о существовании чего-то и отсутствие возможности это поймать вызывало глубокое разочарование». Представляю, как он, считавший себя таким талантливым во всех земных делах, спрашивал: «Почему я не могу поймать то, о существовании чего я знаю, что вижу в каждом мгновении каждого дня?» По мнению матери, ее сын постоянно искал так называемое «божественное», — связь между собой и чем-то большим. «Он не был одним из тех суровых людей, которые живут по принципу „что видишь, то и получаешь“, „загробной жизни не существует“», — говорит Лейла Бруклин Оллман. Ему не нужна была быстрая духовность на скорую руку. «Он хотел просветления в духе Сиддхартхи Гаутамы, голодания в течение сорока девяти дней и медитации, когда ты доводишь свое тело до физической грани, выходишь из колеи и открываешь такой слой человеческого разума, который способен воспринимать духовное, что невозможно в мирской жизни, — говорит она. — Каждое воплощение Джастина, которое я видела, было связано с нежеланием быть обычным». И каждое из них было попыткой прикоснуться к чему-то большему.

Он был близок к этому в первые месяцы 2015 года, за год до того, как отправился в последнюю международную поездку, путешествуя по Южной Америке со своей девушкой Инди Корт. Они познакомились через приложение предыдущим летом и в итоге провстречались около семи месяцев, причем Шетлер использовал ее художественный лофт в Лос-Анджелесе в качестве базы, пока путешествовал по Калифорнии. Родом из Канады, Корт провела предыдущие семнадцать лет в разъездах: она прожила год на Бали, чуть больше года в Австралии, но в основном безостановочно путешествовала по всему миру, ни разу не вернувшись домой. Однако, встретив Шетлера, она поставила этот стиль жизни на паузу. «Я пыталась вернуться к нормальной жизни, — говорит она, — а у Джастина был противоположный план. У него был пассивный доход, и он никогда не планировал на двоих. Не думаю, что он хоть раз в жизни представлял себе общую картину с человеком, который был бы ему глубоко дорог». Это был один из главных конфликтов в их отношениях; другой — духовность.