Затерянные в Гималаях. Путешествие в поисках себя, обернувшееся катастрофой

Девушка по имени Арчана Сингх завязала с ними разговор в кафе и вспомнила, как Шетлер рассказывал о своем «маршруте баба» и о том, как садху собирался обучить его йоге во время паломничества к озеру Манталай. Сингх сказала, что понимает его желание отправиться в такое путешествие подальше от цивилизации. Затем Шетлер сказал, что очень скоро собирается полностью отречься от современного мира и что он очень этому рад. Сингх запомнила одно слово из тех, что он использовал, которое выделялось среди других — «исчезнуть».

Перед тем как Шетлер ушел, Патель достал фотоаппарат и сфотографировал его, а позже отправил снимок на айфон американца. Группа пожала руки и разошлась, пожелав друг другу удачи в дальнейших путешествиях в горы. Может быть, вспоминает Панчел, они надеялись увидеться снова.

* * *

После того как Андрей Гапон завершил свой поход, его потянуло вернуться в долину Парвати. Когда у него снова появилась сотовая связь, он увидел сообщения Шетлера о садху Равате и о плане совершить паломничество к озеру. Днем 21 августа он встретился с Шетлером в хостеле Om Shanti вместе с Кристофером-Ли Хамфрисом и Вилласом Бамбру. Бамбру узнал Шетлера: как-то раз он видел человека, который сидел на травянистом холме в Кхеерганге и играл на флейте. Бамбру родом из Кашмира, но теперь называет своим домом город в центре Индии, Индор. Раньше он много раз посещал долину Парвати, но в этом году он планировал совершить паломничество к святому озеру.

Шетлер внимательно слушал, как Гапон и Бамбру рассказывают о своих походах. «Озеро Манталай — совершенно особое место, — сказал ему Гапон. — Оно обладает преобразующей энергией. Она разгоняет работу кармы». Но Шетлер прислушался, когда Бамбру начал описывать свою историю о том, как двумя неделями ранее он завершил одиночное путешествие. Своим слушателям, сидящим на красных пластиковых стульях во дворе Om Shanti, он сказал, что взял с собой немного еды: только панир, разновидность свежего сыра, и пакет картошки, которую он предварительно сварил. Такую еду было бы легче приготовить в отсутствие дров. Кроме того, он не взял ничего для укрытия, поскольку слышал, что на маршруте есть пещеры из валунов и что достаточно будет одеяла. Несмотря на грязь, он двигался быстро и достиг цели за три дня. Он устроился в убежище из камней с подветренной стороны валуна, недалеко от берега озера. В течение двух дней больше никто не приходил. Следующие несколько дней к священному озеру вечером подходили группы туристов или одинокие паломники, разбивали лагерь на ночь, а утром уходили. По ночам он согревался, разводя небольшой костер из древесных щепок, собранных среди камней, и керосина, оставленного кем-то из путешественников.

Бамбру провел восемь ночей на озере, наслаждаясь тишиной и одиночеством. Со временем, сказал он Шетлеру, он стал испытывать абсолютный страх при свете дня и полнейший комфорт и спокойствие в темноте ночи, пока, по его словам, его бытие не обрело ясность. «Пока находишься в горах, эта идея единого разума и отдельных личностей и тел покидает тебя, и ты соединяешься с большим „я“, которое есть природа, которое есть горы, которое есть струящаяся река, которое есть нечто большее, чем ты», — сказал мне Бамбру. Легче приблизиться к большей силе, будь то Бог или Шива, вселенная или природа, проявляется ли она извне или возникает внутри. Ты вынужден примириться со своим отношением к горе или реке, леднику или звезде. «А еще оно спрашивает, хочешь ли ты здесь остановиться или продолжить движение, — говорит он, — и если ты хочешь идти вперед и узнать, что тебя ждет — твой путь вперед». Каждый день Бамбру сталкивался с этими силами, с этими вопросами. Когда на девятый день у него закончилась еда, он сложил одеяло и отправился обратно по тропе в Калгу.

Шетлер попросил его описать основные этапы маршрута, расстояние, которое можно пройти за день, и примерное расположение пещер из валунов.