Затерянный город Z

«Это огонь христиан» – так мы сказали друг другу.
Он зажигался, когда садилось солнце.
На другой день солнце село, и снова поднялся их огонь.
А в день после этого – только маленький дым,
он растекся по небу.
В этот день, мбук, их огонь погас…
Казалось, огонь англичан перестал жить, словно
его погасили совсем.
«Как жалко! Почему он так хотел, чтобы они ушли?»

Когда Важуви закончил излагать свою версию предания, он сказал:

– Люди все время говорят, что калапало убили англичан. Но мы их не убивали. Мы старались их спасти.

Глава 24 Потусторонний мир

В комнате было темно. Нина Фосетт сидела по одну сторону стола; по другую расположилась женщина, глядевшая в магический кристалл. Нина, долгие годы разыскивавшая мужа и сына в этом мире, решила обратиться к миру иному.

Она окружила себя спиритами и прорицателями, многие из которых присылали ей длинные письма, где подробно описывались их попытки установить связь с путешественниками. Одна женщина-медиум сообщила ей, что однажды почувствовала в комнате чье-то присутствие – и, подняв взгляд, увидела Фосетта, стоявшего у окна. Женщина рассказала, что спросила у него: «Ты жив или мертв?» – и Фосетт засмеялся и ответил: «Разве ты не видишь, что я жив?» Он добавил: «Передай Нине, что я ее люблю, и скажи ей, что у нас все в порядке».

Еще одна женщина-медиум как-то поведала Нине, что однажды возле нее замаячила фигура молодого человека с длинной бородой. Это был Джек. «Когда-нибудь мы с тобой увидимся», – промолвил он. И исчез, оставив после себя «приятнейшее благоухание».

Эдвард, брат Фосетта, сообщил КГО, что Нина погрузилась в оккультизм: «Благодаря этому ей легче живется».

Она была не единственным человеком, обращавшимся к спиритам для того, чтобы отыскать разгадку тайны, которую зримый мир упорно отказывался раскрывать. Ближе к концу своей жизни Ривз, давний наставник Фосетта в КГО, поразил своих коллег, увлекшись спиритизмом – став, как иногда называли таких людей, «духовным странником». В тридцатые годы он посещал спиритические сеансы, ища ключ к судьбе Фосетта. Так же поступал и друг Фосетта сэр Ральф Пейджет, бывший посол в Бразилии. В начале сороковых, на одном из таких собраний, проходившем в английском Сифорде, в доме спирита Нелл Монтегю, Пейджет положил на магический кристалл медиума письмо от Фосетта. Монтегю сказала, что видит три мерцающие фигуры. Одна без движения лежит на земле. Другая, постарше, с трудом переводит дыхание и хватается за человека с длинными волосами и бородой. Кристалл внезапно стал красным, точно его окунули в кровь. Затем Монтегю сказала, что видит индейцев с копьями и стрелами, уносящих трех белых людей. Присутствующие в комнате ахнули. Впервые Пейджет почувствовал, что его друг мертв.

В 1949 году Джеральдина Камминс, известный спирит-практик, подвизавшийся в области «автоматизма» – метода, при помощи которого человек погружается в транс и записывает послания духов, – описывала, как Джек и Рэли были зверски убиты индейцами. «Больно… не надо!» – задыхаясь, кричал Рэли перед тем, как умереть. Фосетт, по словам Камминс, в конце концов свалился в припадке безумия: «Голоса и все звуки стали далеким шепотом, и передо мною появилась сплошная серая пелена смерти. Это мгновение неземного ужаса… время, когда вся вселенная кажется такой безжалостной и в ней таится лишь одиночество – судьба всякого человека».

Хотя Нина отвергала такие рассказы, она знала, что от собственной смерти ей никуда не уйти. Брайан Фосетт, ухаживавший за Ниной в Перу, еще до прорицания Джеральдины Камминс писал своей сестре Джоан: «Честно говоря, не думаю, что ей осталось много земных дней! ‹…› Она первая объявит, что больше не может». Однажды Нина проснулась в два часа ночи и написала Джоан, что у нее было видение: ей было сказано, чтобы она «в любое мгновение готова была ответить на Зов». Она задумалась: «Спрашивала ли ты себя со всей искренностью, есть ли в тебе страх перед Смертью и Иным Миром?» Она надеялась, что ее уход будет легким: «Может быть, я усну и не проснусь». Брайан писал сестре: «В каком-то смысле для нее будет хорошо – оставить все это. Ей будет даже приятна мысль о том, что ее останки будут покоиться на том же континенте, что и прах ее мужа и… сына».

Ее здоровье неуклонно разрушалось, и как-то раз Нина сказала Брайану, что должна вручить ему кое-что важное. Она открыла сундук: в нем лежали все путевые заметки и дневники Фосетта. «Пришло время передать тебе все документы, которыми я владею», – произнесла она.