Затерянный город Z

Как это ни удивительно, он был не единственным, кто совершал подобные приготовления. В 2005 году греческий путешественник объявил на интернет-сайте «Великая Паутина Перси Гаррисона Фосетта» (www.phfawcettsweb.org, вход по паролю), что он планирует организовать экспедицию для обнаружения «того же портала или входа в Царство, в который в 1925 году проник полковник Фосетт». Этот путь, который по-прежнему еще предстоит проделать, надо будет совершить вместе с проводниками-экстрасенсами; именовался он «Безвозвратная экспедиция в эфирное пространство невероятного». Участникам обещали, что они перестанут быть людьми, сделавшись «существами иного измерения, а значит – мы никогда не умрем, никогда не заболеем, никогда не станем старше». Последние белые пятна на карте мира стремительно исчезали, и эти люди создали для себя собственный, никогда не меняющийся ландшафт.

Перед тем как мы с Паулу тронулись в путь, бизнесмен предупредил нас:

– Вы никогда не найдете Z, если будете искать его в этом мире.

Вскоре после того, как мы с Паулу встретились с индейцами калапало, я впервые стал подумывать о том, чтобы свернуть наши изыскания. Мы с Паулу оба устали, оба были искусаны москитами, то и дело начинали ссориться. Кроме того, я свалился с серьезным желудочным расстройством – видимо, из-за каких-то паразитов. Однажды утром я выскользнул из деревни калапало со спутниковым телефоном. Паулу советовал мне особо не светить, что он у меня есть, поэтому я нес его в джунгли в небольшом пакете. Присев на корточки среди листьев и лиан, я извлек аппарат, пытаясь поймать сигнал. После ряда неудачных попыток я наконец установил связь и позвонил домой.

– Дэвид, это ты? – спросила Кира, подняв трубку.

– Да. Да, это я, – ответил я. – Как ты там? Как Захария?

– Я плохо тебя слышу. Ты где?

Я посмотрел вверх, на полог леса.

– Где-то на Шингу.

– У тебя все в порядке?

– Немного приболел, но все нормально. Я по тебе скучаю.

– Захария хочет тебе кое-что сказать.

Через мгновение я услышал лепет сына.

– Захария, это папа, – сказал я.

– Па, – ответил он.

– Да, па.

– Он стал называть телефон «па», – сообщила моя жена, снова беря трубку. – Когда ты вернешься?

– Скоро.

– Нам тут без тебя не очень-то легко.

– Я знаю, прости. – Говоря это, я услышал, что кто-то приближается ко мне. – Мне пора, – быстро сказал я.

– Что случилось?

– Кто-то идет.

Не дожидаясь ее ответа, я разъединился и убрал телефон в пакет. Тотчас же появился молодой индеец, и я последовал за ним обратно в деревню. В ближайшую ночь, лежа в гамаке, я вспоминал слова, которые Брайан Фосетт сказал о своей первой жене после того, как вернулся из экспедиции. «У нее ничего не было, кроме меня, – заметил он. – Незачем было втягивать ее в такую ситуацию. Я пошел на это сознательно, в своем эгоистичном рвении воплотить идею до конца, забыв, что́ это может для нее значить».

Я понимал, что уже собрал достаточно материала, чтобы написать обо всем этом. Я узнал о костях дедушки Важуви. Я услышал сказание калапало. Я реконструировал юность Фосетта, его обучение в КГО, его последнюю экспедицию. Но в повествовании имелись пробелы, которые меня манили. Мне часто доводилось слышать о биографах, которых целиком поглощает изучаемая личность и которые – после долгих лет исследований ее жизни, когда они пытаются следовать за каждым ее шагом и по-настоящему поселиться в ее мире, – в конце концов доходят до припадков ярости и отчаяния, потому что глубже определенного уровня человек непознаваем. Какие-то стороны его характера, подробности его жизни остаются непроницаемыми. Я задумался о том, что случилось с Фосеттом и его спутниками после того, как калапало увидели, что огонь их лагеря погас. Может быть, путешественников убили индейцы? А если так, то кого именно? Может быть, наступило время, когда Джек начал сомневаться в собственном отце? Да и сам Фосетт, увидев, как умирает его сын, мог бы задаться вопросом: «Что я натворил?» И больше всего я думал о том, существует ли Z на самом деле. Была ли это просто, как опасался Брайан, некая смесь фантазий его отца или же, возможно, наших общих фантазий? Подлинная и полная история Фосетта, казалось, всегда будет покоиться где-то за горизонтом познания: тайная метрополия из слов и абзацев, мой собственный город Z. Камминс, транслируя сообщение Фосетта, выразилась так: «Моя история утрачена. Но тщеславие человеческой души требует, чтобы кто-нибудь попытался извлечь ее из небытия и поведать миру».