Затерянный город Z

Логичнее всего было бы отступиться и вернуться домой. Но, решил я, остался все-таки последний человек, который может знать что-нибудь еще: Майкл Хекенбергер, археолог из Флоридского университета, с которым мне рекомендовал связаться Джеймс Петерсен. В ходе нашего краткого телефонного разговора Хекенбергер сказал, что был бы рад встретиться со мной в деревне куйкуро, которая находится к северу от поселения калапало. Через других антропологов до меня доходили слухи, что Хекенбергер провел в районе Шингу так много времени, что его усыновил вождь куйкуро и у него появилась в деревне собственная хижина. Если кто и мог собрать какие-то разрозненные свидетельства или легенды о последних днях Фосетта, так это он. И я решил упорно двигаться вперед, пусть Брайан Фосетт и предостерегал остальных, заклиная перестать «отказываться от своей жизни в угоду миражу».

Когда я сказал Паулу о своих планах, он состроил озадаченное лицо: получается, я собирался в то самое место, где в 1996 году были похищены Джеймс Линч и его спутники. Но, согласившись со мной или же вняв голосу долга, Паулу промолвил: «Как хотите» – и начал грузить наше снаряжение в алюминиевое каноэ калапало. Важуви опять стал нашим проводником, и мы двинулись по реке Кулуэни. Перед этим почти всю ночь шел дождь, и река слилась с обступающим ее лесом. Обычно мы с Паулу оживленно обсуждали свою авантюру, но на сей раз мы просто сидели и молчали.

Через несколько часов лодка причалила к насыпи на берегу, с которой рыбачил мальчик-индеец. Важуви направил лодку прямо к нему и выключил мотор, когда нос посудины выполз на песок.

– Это здесь? – спросил я у Важуви.

– Деревня в глубине, – ответил он. – Отсюда придется пешком.

Мы с Паулу выгрузили свои сумки и коробки с продуктами и попрощались с Важуви. Некоторое время мы смотрели, как он уплывает, как его лодка исчезает за излучиной реки. У нас было слишком много багажа, чтобы тащить его вдвоем, и Паулу попросил мальчика одолжить его велосипед, который был прислонен к дереву. Мальчик согласился, и Паулу сказал, чтобы я подождал его здесь, пока он попробует найти кого-нибудь, кто нам поможет. Он уехал, а я сел под деревом бурити и стал наблюдать, как мальчик забрасывает леску и потом вытягивает ее.

Прошел час, но из деревни никто не явился. Я встал и посмотрел на дорогу: это была просто грязная земляная тропа, окруженная с обеих сторон травой и кустарником. Была уже середина дня, когда показались четверо мальчишек на велосипедах. Они приторочили наш груз к багажникам, но у них не нашлось места ни для большой картонной коробки, весившей фунтов сорок, ни для моей сумки с ноутбуком, так что я потащил их сам. На смеси португальского, куйкуро и языка жестов мальчики объяснили, что встретят меня в деревне, помахали на прощание и умчались по дорожке на своих вихляющих велосипедах.

Водрузив коробку на плечо и неся сумку в руке, я отправился следом за ними, пешком и в одиночестве. Дорожка вилась через изрядно подтопленный мангровый лес. Я задумался, не снять ли мне обувь, но ее было не в чем нести, так что я остался в ней и шел, по икры увязая в грязи. Последние признаки дороги вскоре исчезли под водой. Я точно не знал, куда идти, и свернул направо, где, похоже, виднелась примятая трава. Так я прошел с час, но по-прежнему никаких признаков людей. Коробка у меня на плече казалась все тяжелее, не лучше вела себя и сумка с ноутбуком, который, среди всех этих мангровых деревьев, представлялся мне воплощением всей несуразности современных путешествий. Я подумывал оставить где-нибудь вещи, но не нашел сухого места, куда их можно было бы положить.

Внезапно я поскользнулся в грязи и плюхнулся коленями в воду. Какие-то колючие тростники разодрали мне кожу на руках и ногах, показались струйки крови. Я громко позвал Паулу, но ответа не получил. В изнеможении я отыскал поросшую травой кочку, над которой было всего несколько дюймов воды, и сел. Штаны у меня наполнились водой. Я слушал лягушек. Солнце обжигало мне лицо и кисти рук, и я плескал на себя мутную жижу в тщетной попытке хоть как-то остудиться. Вот тогда-то я и вынул из кармана ту самую карту Шингу, на которой мы с Паулу в свое время прочертили свой предполагаемый маршрут. Буква Z посреди нее вдруг показалась мне какой-то насмешкой, и я стал проклинать Фосетта. Я проклинал его за Джека и за Рэли. Я проклинал его за Мюррея, и за Раттэна, и за Уинтона. И я проклинал его за себя самого.

Через какое-то время я снова поднялся и попробовал найти правильную дорогу. Я все шел да шел; в одном месте вода была мне по пояс, и я поднял коробку и сумку над головой. Всякий раз, когда я думал, что добрался до конца мангрового леса, передо мной открывалась новая прогалина – обширные поляны высоких, мокрых тростников, кишащие тучами пиумов и москитов, которые в меня впивались.

Я как раз прихлопывал москита у себя на шее, когда услышал в отдалении какой-то шум. Я замер, но ничего не увидел. Сделал еще один шаг, и шум стал громче. Тогда я еще раз позвал Паулу.