Затерянный клан

– Давно не стреляла? – спросил Давид.

– Из такого? Никогда.

– Курок взводить не забывай, так легче. Остальное сообразишь.

– Я помню теорию.

Давид накинул на себя более тяжелый рюкзак, распинал оставшийся валяться хлам, чтобы не блокировал рельсы. Возможно, как раз их блокировать и стоило, но он все еще мыслил категориями жителя метро, а не бойца.

– Надо нагнать твоего Толика и допросить как следует, – сказал он. – Думаю, он нам ничего сделать не сможет. Разве что он не таскает с собой еще один генератор шума.

– Зачем он на станцию приходил? – спросила Эльза. – Почему дал такое указание?

– Мы не знаем, что он хотел. Может, думал, что тебя захотят расстрелять у этих часов. Радио – штука важная, за серьезную поломку могли бы и казнить, в самом деле. Видела, как они все на взводе были?

– Наверное, ты прав, – подумала Эльза. – Блин. Получается, меня спасло только то, что этот кретин не сумел даже нормально сломать приемник. Там это радио починить на раз-два можно. Если бы было нельзя – Василий мог бы отдать другой приказ, а если глушилка работала на всю станцию…

– Не думай об этом.

– Я о другом думаю. С каким пор на станции практикуется такое дурацкое наказание – побиение камнями?

– Вопрос унижения? – предположил Давид. – Ни разу такого у нас не было. Расстрел мог лишь подорвать дисциплину и породить страх. Если речь идет о молодой здоровой женщине – тем более. А когда народ сам лично участвует – как бы другое дело. Если кто добрый попадется, так тот просто рядом постоит, ну или кинет чем-то вроде скомканной бумажки.

– В Датаполисе такое не прокатило бы, – сказала Эльза. – Там запрещают трогать женщин. Хотя не сказала бы, что они особо счастливо от этого живут.

– Нигде не рай земной, – буркнул Давид. – Ни даже подземный.

Остаток пути до Вырлицы они проделали в тишине. Казалось, никто не проходил здесь уже целую вечность. Сама станция за последние три месяца ни капли не изменилась, но на ней стало спокойнее. После заварушки с Метроградом «скифские» купцы внезапно поняли, что у них слишком мало пространства для маневров. Случись большая война в Датаполисе – и на юго-восток хлынут толпы беженцев. А за спиной у «скифов» лишь пара жалких станций, из которых одна используется как склад, а вторая – нелепый музей. Зато еще дальше за ними – целых три местности, которые практически не участвуют в общественной жизни Креста. И все, что мешает добраться до них – монстрятник на Вырлице, состоявший из диких собак да крыс. Ну и отсутствие света, но когда это не могло решиться деньгами?

Словом, в последнее время жители Позняков превратились в «скифских» наемников, которые вычистили Вырлицу и превратили ее в подобие станции-призрака вроде пресловутой Телички – но призрака миролюбивого, не боящегося тишины и легкой люминесценции.

Так что сейчас Давид и Эльза входили на станцию, уже больше похожую если не на склеп, то на заброшенный подземный ангар. Здесь не было ни единой живой души – вопрос с грунтовыми водами пока не решился, и рельсы скрывались на десяток сантиметров в воде.

Эльза шагнула на левую платформу, Давид забрался на правую. Средний ряд колонн был украшен тусклыми лампами, которые по соглашению со «скифами» следовало зажигать при проходе через станцию и выключать на противоположном конце. Сейчас лампы не горели. Впрочем, это еще ничего не значило. Всегда можно предположить желание очередной кучки безбашенных оборванцев занять драгоценную территорию и попытаться установить на ней свои порядки. Ни у кого пока не получалось. Без возобновляемого автономного электричества, любого, даже самого примитивного водоснабжения и внешней торговой системы с соседями жить внутри Креста не выйдет. Некоторые уже пробовали, и окончилось это печально.

Эльза навела луч на платформу, несколько раз помигала, привлекая внимание. Давид посмотрел туда же. На полу виднелся кусок грязного бинта.

– Его здесь нет, – сказала Эльза.

– Да, тут он сделал перевязку, – добавил Давид. – Если он пошел дальше, то в музее можно про него расспросить.

– Я так не думаю, – сказала Эльза. – Он мог и не идти в музей.

– О чем ты? Что-то еще увидела?

– До Харьковской тут идти всего ничего. Кровью он не истекал, я бы в туннеле заметила. Зачем было менять бинт здесь, если на Харьковской ему оказали бы помощь? Думаю, это потому, что он не собирался идти туда. Ему предстоял долгий путь в новом направлении.

– Тогда куда он мог… – Давид обвел стволом Калашникова своды станции. – Эльза, я чувствуя дуновение воздуха. Не пойму откуда.

– Подожди, я к тебе переберусь.

Эльза разбежалась, прыгнула на центральный столб, разделявший затопленные пути. Еще прыжок – и девушка оказалась на платформе Давида.

– Не увлекайся так стилем, на тебя здесь никто не смотрит, – посоветовал парень.

– Не хочу кеды замочить.

– Да, со старым снаряжением можно попрощаться, – вздохнул Давид. – Жаль твои военные ботинки, хорошие были.