Затерянный мир

– Сема! Айда в футбол играть! – в руках у него был потрепанный футбольный мяч.

– А за кого? – удивился Семенко,– Чур, я Кошта!

– Ни за кого! – карлик весь горел безумным фанатским огнем. – Мы свой собственный суперклуб организуем! ЗКА!

– Как? – спросил Костя, удивленно захлопав ресничками.

– Хлопай ресницами и взлетай! – пропел возбужденный Буцефал и пояснил:– ЗКА!

– Может СКА? – хитро спросил Семенко и улыбнулся и обернувшись к Ванюше добавил зачем-то,– а Байзель за «Баварию» болеет.

Но Ванюши уже и след простыл.

– Не СКА, тундра! – заорал карлик,– а Зы Кы А, понял?

– А что это обозначает?

– Заворот кишок! Ясно?

Костя подумал и кивнул:

– Ясно, а А причем?

– АААААА!!! – заорал Буцефал буцнул мяч и помчался его догонять,– Приходи! На ворота поставлю!

Мимо прошел местный дурачек Витя, кусая от огромного чизбургера.

– А сколько времени? – спросил у него Костя.

– Не знаю, я обедаю! – обиженно ответил Витя, а Костя ойкнул.

– Ой! Меня же Байзель к обеду ждал! Будет мне снова Байзель-Рубанзель! – и он припустил в сторону дома, благо бежать было недалеко. К слову сказать, Рубанзель был новой игрой для всей семьи, когда одна половина семьи гонялась с топором за другой половиной и орала:

– Я тебе когда говорил прийти?!

Байзель был дома, в своем махровом халате он внимательно смотрел мексиканский сериал. При появлении Кости он отвлекся и моментально заорал:

– Я тебе когда говорил прийти?

Костя церемонно поклонился и сделав самый серьезный вид, на который был способен, сказал:

– Вот ты Байзель сидишь, телевизор смотришь, а тебя какой-то дядя настойчиво домогается.

– Какой еще дядя? – опешил от такого обращения суровый наставник.

Костя степенно откашлялся и продолжил:

– Серьезный дядя, и дела у него надо думать серьезные. Желает видеть тебя и разговоры вести… О былом,– добавил Семенко после паузы.

Байзель немного занервничал и на всякий случай нащупал браунинг в складках халата.

– И как зовут этого дядю?

Костя закатил глаза к потолку и ответил:

– Сие неведомо!

Байзель грязно выругался.

– Ты толком говори, придурок! А то допросишься у меня.

Костя сделал вид, что задумался.

– Даже не знаю, как мне его описать… Ну, у него шрам такой га лице и глазки сильно бегают. И еще он на войне с тобой служил и хромает на левую ногу.

Байзель сплюнул зло и пробурчал:

– Таких людей я знаю множество, у меня в «Архиве смерти» все со шрамами были, и хромали.

Костя еще немного подумал и вдруг радостно закричал:

– О! Он пукает еще очень вонюче!

Байзель сразу почему-то подобрел:

– Вот! Можешь когда по жопе не хочешь получить! Это ж Ванюшка! Смертельный мой враг и предатель. Нашел значит старину Байзеля! Зеер гут! – он потер руки.– Удивляюсь только, как он тебя живым отпустил.

Костя в испуге попятился.

– Он мне денег пообещал, если я тебя сдам. А я ему и говорю, не знаю, мол. Никакого Байзеля. Не знаю! Так что с тебя двадцать пять рубликов. За мою преданность.

Байзель демонстративно потянулся за ремнем, но потом передумал и произнес:

– Преданность цены не имеет, но так и быть дам тебе червонец на конфетки, если ты Ванюшу в западню поможешь заманить…

С Ванюшей Костя всретился на мусорной свалке за баками. Бомж Кукловод за определенную мзду устроил им там ужин при свечах, установив на ящике два выщербленных стакана и бутылку водопроводной воды. Накрыл ящик газетой и еще за три рубля украсил этот импровизированный столик букетиком увядших гвоздик. После чего удалился.

– Ого! – с удовольствием оглядел кафетерий Ванюша,– как у нас в окопах почти!

Костя спросил:

– А говорил, что не пьяные были!

Ванюша отмахнулся рукой:

– Не важно! Рассказывай!

– Сначала бабки!

Собеседник вздохнул и вытащил бумажник.

– На вот, держи! Как в аптеке, все точно.

Костя пересчитал купюры и произнес:

– А у нас в аптеке точно не всегда!

– Ладно не томи.

– Значит так, у меня в прихожей стоит огромный шкаф. Когда Байзель уйдет по делам, вы там спрячетесь, только чур не пукать! Потом он вернется и все…

– Ловушка захлопнется! – закончил фразу Ванюша.

– Примерно так.

Шкаф действительно был огромен и Ванюша там разместился вполне комфортно.

– Долго ждать,то? – спросил он у Кости закрывавшего за ним дверцу.

– Нет,– ответил юный аферист,– в течение часа. Разумеется он не сообщил своему новому спонсору, что квартира эта была коммунальной и жили здесь кроме них с Байзелем еще несколько неадекватных жильцов. А потому позвать вовремя Байзеля Костя не успел, так как Петру Ивановичу Рожку вдруг срочно понадобились его кисточки. Сделав пару неудачных попыток открыть дверцу, Петр Иванович задумчиво подергал губой и произнес недовольно:

– Шо такое?

Подошел проснувшийся от шума Якорь, поинтересовался:

– Шо, Петрушка, не открывается?

– Не называй меня так! – нервно дернулся учитель рисования.

– А ты чего там забыл?

– Кисточки!

– Ага… – Якорь почесался, и слегка дернул дверцу,– Наверное, Ахинора замки поменяла, думает, что я там водку прячу, дура.

– А что не там?

– Да кто ж ее родимую прячет,– улыбнулся золотыми зубами Володя,– водка она в пузике должна быть! Всегда.

Наставительно он поднял вверх татуированный палец и произнес душевно: