Затерянный мир

Посреди комнаты высилась, доходя до середины стены, огромная куча легкого серого пепла, а рядом меньшая кучка сверкающей пыли – она вся искрилась в лучах электрического света. Вокруг царил хаос: валялись черепки, разбитые бутылки, исковерканная аппаратура, спутанные, изогнутые и перепачканные провода. И среди этого разрушения, откинувшись на спинку стула и стиснув на коленях руки, в спокойной позе человека, отдыхающего после трудной и завершенной работы, сидел Рафлз Хоу, владелец этого дворца, самый богатый человек на свете. Он был смертельно бледен, но сидел так непринужденно, так естественно, выражение его лица было так безмятежно, что, только когда его приподняли с кресла и коснулись холодных окоченевших рук, все поняли, что он мертв.

Рафлза Хоу понесли к нему в комнату – ступая медленно, благоговейно, ибо его любили все, кто ему служил.

Роберт и полисмен остались в лаборатории. Словно во сне, пораженный Роберт бродил среди хаоса. На полу лежал тяжелый молот, очевидно, им-то Рафлз Хоу и разбил аппаратуру, сначала обратив с помощью электрических приборов все созданное им золото в протил. Сокровищница, так поразившая когда-то Роберта, теперь стала пустой комнатой с голыми стенами, и сверкающая пыль на полу говорила о том, какая судьба постигла великолепную коллекцию драгоценных камней, огромное, баснословное богатство. От машин не осталось ни одной целой детали, даже стеклянный изоляционный стол был расколот на три части. Непреклонная решимость чувствовалась во всем, что совершил Рафлз Хоу в тот день.

И вдруг Роберт вспомнил о секрете, спрятанном в шкатулке на дне окованного железом сундука. Ведь там оставлена ему разгадка последнего и самого важного звена процесса, раскрыта тайна создания золота! Сохранилась ли бумага? Задыхаясь и дрожа от волнения, Роберт открыл сундук и вытащил шкатулку слоновой кости. Она была заперта, но в замочной скважине торчал ключ. Роберт повернул ключ, откинул крышку. Там белел лист бумаги, и на нем стояло его, Роберта, имя. Дрожащими руками он развернул бумагу. Суждено ему наследовать богатство Эльдорадо или оставаться бедным художником и всю жизнь бороться за кусок хлеба?

Записка была помечена сегодняшним числом, и в ней было написано:

«Дорогой Роберт!

Тайна моя умрет со мной. Не могу передать вам, как

благодарю я небо за то, что удержался и не доверил вам

весь секрет сполна, ибо я мог передать вам в наследство

лишь горе и для вас самого и для других. Я не знал ни одной

счастливой минуты с тех пор, как сделал свое открытие.

Но я бы все стерпел, если бы чувствовал, что творю

добро. Увы, все мои старания приводили к тому, что

труженики становились бездельниками, довольные своей

судьбой – жадными тунеядцами, и, что хуже всего, чи-

стые, благородные женщины – обманщицами и лицемер-

ками. Если таковы плоды моего вмешательства в малом, то можно себе представить, что получится из моих

грандиозных планов, которые мы с вами так часто об-

суждали. Все мечты моей жизни рушились. Меня вы

больше не увидите. Я вернусь к занятиям наукой. Там, если

я принесу и не много пользы, зато по крайней мере не

принесу и вреда. Завещаю все оставшиеся в доме ценности

распродать, а вырученную сумму разделить между бла-

готворительными обществами Бирмингема. Я уеду сего-

дня же ночью, если почувствую себя крепче, – сегодня весь

день у меня резкая боль в боку. Кажется, богатство столь

же пагубно влияет на тело, как и на дух. Прощайте, Ро-

берт, и пусть никогда на сердце у вас не будет так тя-

жело, как у меня сегодня.

Преданный вам Рафлз Хоу».

– Это самоубийство, сэр? Он покончил самоубийством? – вмешался полисмен, заметив, что Роберт прячет записку в карман.

– Нет, – ответил Роберт, – я думаю, у него не выдержало сердце.

Итак, все чудесные декорации и механизмы Нового