Затерянный мир Дарвина. Тайная история жизни на Земле

Соллас был одним из последних великих умов своего времени. И всемирно признанным экспертом в области биологии губок, экологии пресных вод, эволюции гоминид и древнейшей истории Земли. Один из коллег Солласа даже называл его автором пилтдаунской фальшивки[84]. Соллас был близок к тому, чтобы угадать, какие карты в игре. Но закономерности – не то же самое, что процесс. Поэтому нам предстоит ответить на несколько вопросов: реален ли кембрийский взрыв с точки зрения эволюции основных групп животных, и если да, то почему? Произошел ли переход от беспозвоночных животных к животным с минеральным скелетом? По какой причине? Соллас не мог ответить на эти вопросы в 1905 г.: первые подсказки найдены недавно.

Теперь простимся с Китаем и отправимся в сердце Монголии.

Глава 4 Первый кошмар с зубами

В ту степь

Припоминаю, как в августе 1993 г. я, стоя рядом с круглой монгольской юртой, ущипнул себя, чтобы удостовериться: я не сплю. Над лагерем – небольшим скоплением юрт, поставленных кочевниками с реки Завхан (Дзабхан), – кружили орлы. Стоя здесь, в горах к северу от пустыни Гоби, я всматривался в горизонт в поисках всадников. Воздух был кристально чист, но я не видел ни лошадей, ни людей. Я не видел ни деревьев, ни полей. Я вообще не видел зелени несколько недель. Я чувствовал себя в доисторическом пейзаже. Трава, горы, реки и снег. Мне показалось, что я угодил примерно на 20 тыс. лет назад, в прошлое, когда наши предки расписывали стены и потолок пещер Ласко и Руффиньяк.

Со мной в Монголию приехали знакомые геологи со всего мира (см. вкладку). Мы сидели в палатке-столовой, только что покончив с ланчем. Зондирование содержимого тарелки карманным ножом выявило, что потчевали нас чем-то вроде рисовой каши с бараниной. На десерт подали горячий китайский чай с бараньим жиром: приятный довесок после прохладного утра, проведенного на скалах. Надо признаться, что ланч оказался чуть вкуснее обычного. Прежде нас угощали блюдом, похожим на похлебку из овечьих анальных сфинктеров и козлиных потрохов. И на вкус это блюдо было гораздо хуже, чем выглядело. Возникало подозрение, что монгольские повара обедали лучше нас. Через неделю один из моих коллег, француз, капитулировал и сменил лагерь, перебежав к поварам. Его можно понять и простить.

Монголия – не место для приверед. И тем более для приверед-вегетарианцев. Может, путешествия и расширяют кругозор, зато сужают желудок. Здешние кочевники питаются почти исключительно бараньим жиром, молоком яка и кониной. Или жиром яка и кумысом. Или даже водкой из кумыса. Спустя неделю или около того мы начали мечтать об отбивной из яка. И картофеле с фасолью. Но в поле зрения не было ни картофеля, ни фасоли, ни бананов, ни даже брюссельской капусты. Один за другим мы начинали чувствовать себя не в своей тарелке. Еще несколько месяцев такой диеты – и кое-кто погиб бы или, скорее, сбежал домой. Только один сохранял терпение – мой наставник Роланд Голдринг. Но его кулинарные способности уже были печально известны. (Справедливости ради замечу, что мои собственные ничуть не лучше.) Тем не менее, все мы перенесли этот викторианский режим: субпродукты, жиры и рис. Интересно, что средняя продолжительность жизни в этих краях достигает 60 лет. Сами монголы, видимо, сжигают жир за долгие холодные месяцы или в соревнованиях по борьбе и на скачках.

В тот день я как раз собирался судить такие соревнования. Мне, седобородому и уважаемому участнику экспедиции, поручили выступить в роли судьи, а также вручить награды победителям в борьбе и скачках, которые любезно организовали для нас хозяева: геолог Доржийн Доржнамжаа и местные пастухи. Я каким-то образом сумел уклониться от непосредственного участия в этом бодром увеселении, но это не уберегло меня от церемониального распития перебродившего кобыльего молока – арака. Напиток внешне напоминал воду после полоскания белья, а по вкусу – йогурт с тонким ароматом лошадиной мочи. Но я должен был все попробовать, потому что отказ был равносилен социальному самоубийству. А этого посреди бескрайних степей, где чтут церемониал, мы себе позволить не могли.

Чтобы “расспросить” окаменелости о далеком прошлом Монголии, я попытался собрать вместе лучших специалистов мира[85]. Много недель наша группа провела в степи: иногда в юртах, иногда в захудалых гостиницах. Наше пребывание в предгорьях Гобийского Алтая стало, без преувеличения, эпопеей. Словами не передать, что мы пережили: средства передвижения, захваченные бурными горными потоками, ужасная нехватка топлива, холодные ночи на голых досках и полное отсутствие картофеля. К счастью, жизнелюбие Рэйчел Вуд, чей заливистый смех был слышен за много километров, и остроумие Саймона Конвей-Морриса помогали нам оставаться в приятном расположении духа. По крайней мере, большую часть времени.