Затерянный мир Калахари

За все время мы не видели ни одной ссоры. Это поразительно, поскольку бушмены живут как в одной семье и все делят между собой. Самая эта близость, очевидно, создает у них чувство взаимного доверия и взаимозависимости. Они не позволяют себе никаких неожиданных выходок по отношению к другим жителям поселения.

Естественное чувство солидарности внутри рода возникает у них очень рано. Дети бушменов — это как бы общая собственность. Правда, мать отдает предпочтение своему собственному ребенку, но очень часто приглядывает и за чужим и даже дает ему грудь, если он голоден. Дети постарше едят то в одной, то в другой семье, в зависимости от того, где найдется еда, когда они проголодаются. Все поселение — их дом. Дети помогают собирать топливо и пищу для стариков, которые не могут ходить далеко; часто они даже спят рядом со стариками, чтобы тем было не слишком холодно ночью.

На примере старших дети изучают правила поведения, основу единства рода: делиться пищей и помогать друг другу. Если бы они соперничали и спорили между собой, были эгоистичны или жадничали, то не смогли бы выжить в таких суровых условиях. Мы, белые, владеющие водородными бомбами и ракетами, тоже достигли такого этапа в своем развитии, когда должны сделать выбор: жить в мире друг с другом или пойти на самоуничтожение.

Бушменским детям и молодежи не приходится задаваться вопросом, что означает плохо или хорошо вести себя, ибо в них воспитывается отношение к традициям племени как к единственно возможной форме поведения. Даже своенравным упрямцам приходится сдерживаться и не идти против воли общины.

— Что считается самым плохим поступком человека? — как-то спросил я Цоному.

Он не колеблясь ответил, что нет ничего хуже драки с другим членом своего рода. Только никчемный и глупый человек может так поступать. Поэтому за мальчиком, который проявляет признаки агрессивности, внимательно наблюдают все взрослые, его берут с собой в долгие и трудные охотничьи походы, где учат уму-разуму, учат подчиняться.

В бушменских легендах нет героев, которые добивались бы славы силой оружия. Но у всех людей бывают агрессивные побуждения, которым надо дать выход, направить по другому руслу. Бушмены слушают народные легенды, в которых табу племени нарушаются, но в конце концов виновный в дерзком поступке несет наказание, и моральные устои держатся непоколебимо.

Конечно, невозможно полностью избежать различий во взглядах. Небольшие споры решаются друзьями или родственниками, а более серьезные выносятся на суд старейших. Главное для судей — сплоченность.

Доброта и забота о других — это одна из характернейших черт бушмена. Мы оделяли каждого, кто позировал нам для съемки или рисунка, горсткой табаку. Получивший желанный подарок никогда не прятал его, а раздавал большую часть табаку соседям, оказавшимся рядом. Те в свою очередь передавали трубки другим, чтобы и они могли разок затянуться. Делиться благами для них вполне естественная вещь.

Воровства среди бушменов практически нет. Вообще говоря, им некуда было бы и спрятать украденное! Я бросал свой мешок с табаком где попало, и никто ни разу не взял ни крошки. Они с благодарностью принимали то, что им давали, но никогда не попрошайничали. Забытую в поселении вещь нам всегда возвращали.

Родовые симпатии и близость бушменов настолько сильны, что нуждаются в физическом выражении. Даже в самые жаркие дни они сидят, прижавшись друг к другу. Чувство родства в общине создает у них ощущение моральной и физической безопасности.

Этот первобытный народ в своей общинной жизни достиг самого желанного идеала. Доброта и великодушие бушменов, их преданность друг другу и дар жизнерадостности, которым они обладают, проявляются в их быту, песнях, мифах, играх. Именно это и есть истинная цивилизация, и бушмены по существу не нуждаются в нашей «цивилизации». Если их оставить в покое и дать возможность придерживаться своего собственного образа жизни на своей земле, у них будет все, чего только может пожелать человек. Вся наша техника, знания, богатство могут дать им лишь немного табаку и мазь для глаз. Все остальные наши блага в конечном счете не принесут им ничего, кроме вреда.

Глава шестнадцатая Быт бушменов

Проходили недели. Мы все лучше знакомились с жизнью бушменов. Я попросил мужчин построить мне маленькую хижину, скорее, навес, рядом с тем местом, где спал старый Кау (там было углубление в песке и ямка для костра). Снаряженный своим резиновым матрацем, несколькими банками консервов и киноаппаратом, я проводил у своего навеса по нескольку дней кряду. Со мной обращались как с членом рода, а я ежедневно вносил в общий котел порцию табаку. Франсуа предпочитал спать в нашей общей хижине, где ему никто не мешал работать над рисунками и этюдами. Иногда мы по целым дням не встречались.