Затерянный мир. Отравленный пояс. Когда мир вскрикнул

— Господи! Сэр, ну что там еще? Мне казалось, что мы с вами уже попрощались.

— Сэр, я только хотел спросить, какова же все-таки цель столь необычного эксперимента?

— Все, сэр, проваливайте! — раздраженно проревел Челленджер. — Чтобы понять это, вам придется возвыситься над меркантильными и практичными задачами вашей коммерции, отбросить мелочные интересы бизнеса. Наука занимается поиском знаний. Причем, куда бы это ни привело нас, мы все равно должны продолжать стремиться к новым открытиям. Понять раз и навсегда, кто мы, зачем мы здесь и куда идем — разве ответы на эти вечные вопросы сами по себе не являются величайшими устремлениями человечества? Довольно, сэр, убирайтесь!

Его большая черноволосая голова снова склонилась над бумагами, после чего ее контуры слились с черной бородой. Гусиное перо заскрипело еще более отчаянно.

Когда я покидал дом этого необыкновенного человека, голова у меня шла кругом от мыслей о странном деле, в котором я оказался его партнером.

Вернувшись в свой офис, я застал там Тэда Мэлоуна, которой с широкой ухмылкой на лице дожидался меня, чтобы узнать, чем закончился наш разговор.

— Прекрасно! — воскликнул он. — Похоже, обошлось без нападения и оскорблений действием, что уже очень неплохой результат. Ты, видимо, вел себя с ним крайне тактично. Ну, и что ты теперь думаешь о старине Челленджере?

— Самый невыносимый, высокомерный, нетерпимый и самонадеянный человек, какого я когда-либо встречал, но…

— Вот именно! — возбужденно прервал меня Мэлоун. — Все мы неизменно приходим к этому «но». Конечно, все, что ты о нем сказал — сущая правда; более того, к этому можно добавить и еще множество нелестных эпитетов. Но при этом чувствуешь, что такого большого человека нельзя подгонять под общие мерки; от него можно стерпеть такое, что никому из других смертных позволено быть не может. Разве не так?

— Ну, я еще не знаком с ним достаточно близко, чтобы это утверждать, но должен признать, что, если профессор не псих, страдающий манией величия, и то, что он говорит, правда, тогда он, безусловно, стоит совершенно обособленно и находится вне конкуренции. Но действительно ли это правда?

— Конечно, правда. Челленджер всегда доводит дело до конца. А теперь скажи мне, насколько он ввел тебя в курс дела? Он рассказал тебе о Хенгист-Даун?

— Да, но в самых общих чертах.

— Можешь мне поверить, проект просто колоссальный, причем как по замыслу, так и по исполнению. Профессор горячо ненавидит репортеров, но мне он доверяет, поскольку точно знает, что я напечатаю не больше, чем он сам мне позволит. Поэтому я и знаком с его планами, или с частью его планов: это стреляный воробей, и поэтому с ним никогда нельзя быть уверенным в том, что он полностью открыл свои карты. Так или иначе, но мне известно достаточно, чтобы я мог тебя заверить: Хенгист-Даун — это вполне реальный и практически завершенный проект. Со своей стороны, могу посоветовать тебе подождать дальнейшего развития событий, занимаясь подготовкой всего необходимого. В самое ближайшее время кто-то из нас обратится к тебе — либо он, либо я.

Вышло так, что информация поступила ко мне именно от Мэлоуна. Через несколько недель он довольно рано пришел ко мне в офис и принес свежие новости.

— Я от Челленджера, — заявил он.

— Сейчас ты напоминаешь рыбу-лоцмана, которая следует перед акулой.

— Я горжусь, что могу быть ему полезен. Челленджер — просто удивительный человек. Свою часть работы он закончил. Теперь твой выход, после чего поднимется занавес и начнется спектакль.

— Я не поверю в это, пока не увижу своими глазами, но все мое оборудование уже готово и находится в грузовике. Я могу отправлять его в любой момент.

— Тогда давай сделаем это немедленно. Я рекомендовал тебя как человека очень энергичного и пунктуального, так что, пожалуйста, не подведи меня. А мы с тобой тем временем поедем поездом, а по дороге я тебя посвящу в то, что предстоит сделать.

Было прекрасное весеннее утро — утро 22 мая, если быть точным, — когда мы отправились в это роковое путешествие, в результате которого мне суждено было стать участником событий, оказавшихся впоследствии историческими. В пути Мэлоун вручил мне письмо от Челленджера, которое я должен был рассматривать в качестве инструкции для себя. В письме говорилось следующее: