Затерянный мир. Отравленный пояс. Когда мир вскрикнул

— Это был Рой Перкинс, военный корреспондент, — сказал Мэлоун, когда мы с ним шли через двор. — Мы несколько подпортили ему послужной список, так как до сих пор у него никогда не было осечек с получением материала. Благодаря своей пухлой невинной физиономии он способен просочиться куда угодно. Мы с ним когда-то вместе работали. А здесь живут наши рабочие, — сказал Мэлоун, показывая на группку аккуратных коттеджей под красными черепичными крышами. — Тут собрана команда лучших специалистов своего дела, которым платят намного больше обычного. Им приходится быть холостяками и трезвенниками, да к тому же крепко держать язык за зубами. Не думаю, что через них может произойти какая-либо утечка информации. Это их футбольная площадка, а вон в том отдельно стоящем домике находятся библиотека и комната отдыха. Старик — прекрасный организатор, уверяю тебя. А вот и мистер Барфорт, главный инженер.

Рядом с нами возник высокий худой мужчина с глубокими складками озабоченности на мрачном лице.

— Полагаю, что вы и есть тот самый инженер по артезианскому бурению, — произнес он угрюмо. — Меня предупредили о вашем приезде. Не скрою, что я рад вашему появлению, поскольку лежащая на мне ответственность действует мне на нервы. Мы все продолжаем работать, и уже не знаешь, с чем столкнешься в следующий раз — с прорывом меловой воды, угольным пластом, струей нефти или с адским огнем. Последнего варианта нам до сих пор удавалось избегать, но, насколько я понимаю, ваше появление может вывести нас на него.

— А что, внизу настолько жарко?

— Что ж, там действительно жарко, никто этого не отрицает. И все же это можно было бы объяснить изменениями атмосферного давления и ограниченностью пространства. Ну и, конечно, там ужасная вентиляция. Мы закачиваем туда воздух, но даже двухчасовую смену большинство людей выдерживают там с трудом — и это при том, что работают здесь только добровольцы. Профессор сам спускался туда вчера и остался всем весьма доволен. Мы с вами встретимся за ленчем, а потом вы все увидите своими глазами.

После торопливой и скромной трапезы управляющий с трогательной любовью познакомил нас со своим инженерным хозяйством и свалкой разнообразных отработавших механизмов, которые лежали тут же, прямо на траве. С одной стороны стоял огромный демонтированный гидравлический одноковшовый экскаватор Эррола, которым проводилась первичная быстрая выемка грунта. Рядом находился большой двигатель, приводивший в движение замкнутую петлю из длинного стального троса с закрепленными на нем скипами, с помощью которых порода со дна шахты поднималась наверх. В машинном отделении было установлено несколько мощных турбин Эшера-Висса, вращавшихся со скоростью сто сорок оборотов в минуту и обеспечивавших работу гидравлических аккумуляторов, которые создавали давление в тысячу четыреста фунтов на квадратный дюйм, передаваемое по трехдюймовым трубам вниз и приводившее в движение четыре горных перфоратора с полыми буровыми коронками брандтовского типа. Прямо к машинному отделению примыкало здание электростанции, снабжавшей энергией большую осветительную установку; рядом находилась еще одна турбина мощностью в двести лошадиных сил, от которой работал вентилятор с десятифутовыми лопастями, нагнетавший воздух вниз, в зону работ, по двенадцатидюймовой трубе. Все эти чудеса главный инженер продемонстрировал нам с большой гордостью и при этом успел до смерти надоесть всевозможными техническими подробностями, а уж я, в свою очередь, теперь отыгрываюсь на читателях. Однако тут пришло неожиданное спасение: послышался шум колес, и я с радостью увидел, как во двор, раскачиваясь, заезжает мой трехтонный «лейланд»[183], доверху загруженный инструментами и секциями труб; в кабине сидел мой мастер, Питерс, со своим крайне перепачканным помощником. Они тут же принялись разгружать машину, тогда как мы с управляющим и Мэлоуном направились к шахте.