Затерянный мир; Отравленный пояс; Рассказы о профессоре Челленджере; Туманная земля

— Ага, — сказал он, взяв карточку так, будто она скверно пахла. — Ну да, конечно. Вы и есть так называемый эксперт, мистер Джоунс. Мистер Перлисс Джоунс. Скажите спасибо вашему крестному отцу, мистер Джоунс, поскольку именно это нелепое имя[11] и привлекло поначалу мое внимание.

— Профессор Челленджер, я пришел сюда для деловой беседы, а не для того, чтобы обсуждать с вами мое имя, — сказал я с достоинством.

— Вы, милый мой, похоже, очень обидчивы. У вас нервы не в порядке. С вами надо быть начеку, мистер Джоунс. Прошу вас, садитесь и успокойтесь. Я читал вашу брошюрку о мелиорации Синайского полуострова. Вы ее сами написали?

— Конечно, сэр. Кажется, на обложке проставлено мое имя.

— Вот именно! Вот именно! Но это не всегда одно и то же, не так ли? Тем не менее я готов принять на веру ваше утверждение. Книга эта не лишена определенных достоинств. За скучным тяжеловесным слогом обнаруживаются неожиданные проблески мысли. Тут и там мелькают крупицы здравого смысла. Вы женаты?

— Нет, сэр. Не женат.

— Ну, в таком случае есть надежда, что вы сумеете хранить тайну.

— Если уж я дам слово, то непременно его сдержу.

— Ну хорошо. Мой юный друг Мелоун, — он говорил так, словно Теду было не больше десяти лет от роду, — хорошо отозвался о вас. Он считает, что вам можно доверять. Это очень важно, поскольку я в настоящее время провожу один из величайших экспериментов, — можно даже сказать, величайший эксперимент, — в мировой истории. И предлагаю вам участвовать в нем.

— Почту за честь.

— Это действительно большая честь. Признаюсь, я не привлек бы никого к этому делу, если бы гигантский размах предприятия не требовал специалистов высочайшего класса. Теперь, мистер Джоунс, заручившись вашим словом, перехожу к существу вопроса. Так вот, я считаю, что земля, на которой мы живем, сама является живым организмом со своим кровообращением, органами дыхания, а также нервной системой.

Передо мной, несомненно, сидел сумасшедший.

— Ваш мозг, насколько я могу судить, — продолжал он, — не в состоянии воспринять мою идею. Но постепенно он свыкнется с ней. Вспомните хотя бы, насколько болотистая местность, поросшая вереском, напоминает волосяной покров гигантского животного. И такие параллели можно провести везде и во всем. Подумайте о периодических подъемах и опусканиях суши, которые можно сравнить с медленным дыханием животного. Наконец, обратите внимание на бесконечное ерзанье и почесывание, которые наш лилипутский разум воспринимает как землетрясения и бури.

— А как насчет вулканов?

— Да-да-да. Они соответствуют тепловым точкам нашего тела.

Мысли путались у меня в голове — я судорожно пытался найти аргументы против этих чудовищных фантазий.

— А температура?! — закричал я. — Ведь неопровержимо доказано, что она стремительно повышается по мере продвижения в глубь земли, а центр земли — это расплавленная субстанция!

Он отмел мои доводы.

— Возможно, вы знаете, сэр, — ведь среднее образование теперь доступно каждому, — что земля несколько приплюснута у полюсов. Это означает, что полюс ближе к центру, чем любая другая точка земной поверхности, и таким образом в гораздо большей степени подвержен воздействию тепла, о котором вы говорите. Если следовать вашей логике, то на полюсах должен быть тропический климат!

— Эта идея совершенно новая для меня.

— Еще бы! Выдвигать новые идеи, которые поначалу удивляют простых смертных, — это привилегия оригинально мыслящей личности. А теперь, сэр, взгляните: что это такое? — Он поднял со стола небольшой предмет.

— Полагаю, это морской еж.

— Именно! — воскликнул он с несколько преувеличенным восторгом, словно услышал разумные слова из уст ребенка. — Это морской еж, обыкновенный Echinus. Природа воспроизводит себя в разных видах, размер здесь не так важен. Этот еж — модель, прототип земли. Вы видите, у него не идеально круглая форма, он слегка приплюснут у полюсов. Давайте представим себе землю в виде огромного ежа. Что вы на это скажете?

Я мог бы сказать, что все это чушь, но постеснялся и стал подбирать довод, опровергающий конкретные положения его теории.

— Живое существо нуждается в пище, — сказал я, — а чем питается гигантский организм земли?

— Замечательный вопрос! Замечательный! — заявил профессор с изрядной долей снисходительности. — Вы быстро схватываете очевидное, но более сложные вещи доходят до вас с трудом. Чем питается земной организм? Обратимся к нашему маленькому другу — ежу. Вода, в которой он обитает, проходит через поры его крохотного тельца и обеспечивает питание.

— Так вы полагаете, что вода…

— Нет, сэр, не вода. Эфир. Земля пасется на орбитальных полях в космическом пространстве, и по мере ее вращения эфир проникает внутрь ее организма, обеспечивая тем самым его жизнедеятельность. Целая стайка других планет-ежей делает то же самое: Венера, Марс и остальные, — у каждой свое пастбище.

Этот человек был абсолютно безумен, но спорить с ним не следовало. Он воспринял мое молчание как знак согласия и улыбнулся с самым добродушным видом.