Затерянный остров и другие истории

— Потому что… — начал мальчик, — потому что… ну, потому, что она нам помогает, Энди и мне. Она помогает по ночам зажигать свет.

Объяснение это было неубедительным, и Джеки это понял.

— Сдается мне, в последнее время Энди не очень-то занят своим фонарем, — продолжал десятник. — И потом, ты же знаешь, старина Энди болен, ему не так-то легко заработать. Лишний кусок свинины в день да порция бобов ему не помешают, я думаю. Лошадь ему теперь не нужна. Ему даже не на что будет ее содержать, когда придет зима. Что от нее пользы теперь? А деньги ему нужны.

Но к этому моменту мальчик уже справился с собой.

— Трелевка убьет Серую. Она не продержится у лесорубов и дня. Она же старая, — выставил он возражение.

— Все так, сынок, — сказал подрядчик, — на такой работе она и впрямь долго не продержится. А все ж Энди успеет получить свои денежки, смекаешь? Даже если лошадь быстро выдохнется.

— Но… но ведь Серая умрет, — сказал мальчик с болью.

— Все может быть, — сказал десятник, — зато Энди будет на что жить, а это много важней.

— Так ведь я же буду Энди помогать! — воскликнул мальчик, он был полон решимости. — Я уже привык зажигать фонарь. Я могу выполнять любую работу. Разве нельзя, чтобы рабочие с лесопилки платили Энди, как раньше? Разве нельзя, ну, скажи, Энди? Я буду за тебя зажигать фонарь, только Серую мы не отдадим. Ты согласен, Энди? Согласен?

Джеки стоял у Энди за спиной и, охваченный волнением, прямо-таки впился худыми детскими руками в рукав его ветхой рубашки, причем высокий голос его зазвенел еще выше, настойчивей и совершенно серьезно.

— Погоди, малыш, — заговорил старый француз, — я и не догадывался, что ты к ней так привязался. Я лично совсем не хочу продавать Серую и не продам ни за что, если ты будешь помогать мне с этой работой для лесопилыциков.

Элик Дункан поднялся и, когда Джеки схватил его за руку со словами: «Видите, мистер Дункан, Энди не собирается продавать Серую. Он сам так сказал. Вы же слышали?»— оглушил всех громким простодушным смехом.

Потом великан наклонился, подхватил мальчонку и посадил к себе на плечо, как какого-нибудь котенка.

— Идет, Блуждающий Огонек, делай как знаешь. Мы все, кто работает на лесопилке, станем и дальше платить Энди, только уж ты помогай ему, чем можешь, тогда он, наверно, и не продаст Серую, оставит ее себе на счастье.

— Я уверен, что на счастье, — рассмеялся Джеки. — Серая все понимает. А что, правда, мистер Дункан, она понимает все-все. Во всяком случае не меньше, чем рабочие с лесопилки.

— Надеюсь, — сказал подрядчик сдержанно. — А то какая б это была лошадь?

— Скажите, а почему вы назвали меня Блуждающим Огоньком? — спросил мальчик со своего насеста на плече великана.

— Так говорят: «Джек-фонарщик», а значит это — «блуждающий огонек». По-моему, тебе подходит эта кличка, — улыбнулся десятник. — Я частенько видел этот блуждающий огонек в болотных низинах и топях. Мелькает над землей, словно танцует, веселенький такой светлячок, перескакивает с места на место, чтобы предупредить лесорубов об опасности, ну точь-в-точь твой фонарь, который предупреждает лодочников: мол, здесь заверть, опасность.

— А отец говорил мне, — возразил мальчик, — что блуждающий огонек — это обманный огонек, он дурачит людей, зовет куда не надо. Если за ним пойдут, он может завести в трясину, и человек погибнет.

— Да, но люди прекрасно знают, что за твоим огоньком не надо идти, — сказал уже вполне серьезно подрядчик. — Твой огонек предупреждает, а не манит.

— Ладно, мой сигнальный огонек всегда будет на месте, пока ноги носят меня, — заверил Джеки, когда великан-десятник опустил его на пол. И добавил: — А если вдруг не смогу, пошлю Серую.

Все тогда рассмеялись, не ведая, однако, что не пройдет и нескольких недель, как слова мальчика сбудутся.

II

Стоял конец января, и ночь на реке была самая темная, какую помнили. С запада надвигалась нешуточная буря, даже звезды на небе оказались под замком у мрачных туч. Джеки Морен подрезал фитиль в фонаре, подлил масла, посвистел Серой и отправился в путь, не смущаясь наступающей черноты ночи. Хозяин тьмы явно перестарался, напустив такую кромешную непроглядность. Мальчик не проделал и полдороги к реке, а уж ничего не стало видно, ну разве что на несколько шагов перед собой. А было всего-то не более половины шестого.

В шесть рабочие разойдутся с лесопилки и направятся к реке, перейдут ее по тонкому льду и благополучно доберутся до дому, только если будет гореть фонарь, а нет, так кто-нибудь, а то и все, могут угодить в предательские объятия Дикой Кошки без всякой надежды выбраться живыми на берег.

— Он назвал меня Блуждающим Огоньком, — говорил сам с собой мальчик. — Но это же обманный огонек, вот сегодня ночью он убедится, что никого я не обманываю.