Затерянный остров (ЛП)

— Черт побери, да! Мне потребовалось мгновение, чтобы понять: это череп циклопа.

— А я думал, у меня галлюцинации.

— Hic sunt gigantes — Здесь водятся гиганты. Карта не лгала, там действительно когда-то жили циклопы. И, похоже, тебя собирались принести в жертву богу-циклопу.

— Я был так обдолбан, что готов был позволить перерезать мне горло даже без сопротивления… черт, я чувствую себя так глупо!

— Тебя одурманили.

— Они дали мне какой-то черный корешок, который я проглотил. Похоже, что это был настоящий лотос, и он невероятно мощно действует. Он заставил меня забыть обо всем и почувствовать себя так хорошо, что я не хотел, чтобы это заканчивалось. Так же было и с людьми Одиссея.

— Так… что же за стручок они тогда нам преподнесли?

— Поддельный лотос, своеобразный церемониальный заменитель? Или, возможно, наземную часть этого растения.

Эми облизала пересохшие губы.

— Есть кое-что еще… что-то, что я должна была понять раньше. Ты ведь помнишь, что карта, по которой мы идем, называется картой Форкиса, так? Форкис был низшим греческим божеством, сыном Посейдона. Так же, как и Полифем. Другими словами, Форкис был братом Полифема, циклопа. Если это не связывает нашу карту с «Одиссеей» и циклопами, то я не знаю, какая еще нужна связь…

Она начала путаться в словах, лоб ее покрылся бисеринками пота. Гидеон сразу понял, в чем дело.

— У тебя поднялась температура.

— Я знаю. Поэтому нужно закончить этот подъем до того, как я совсем расклеюсь. Мне становится хуже.

— Ты не можешь подниматься в таком состоянии.

— Сейчас я еще могу это сделать. А вот через шесть или двенадцать часов, возможно, уже не смогу. Меня лихорадит, и пока что тенденций к улучшению нет. А у нас почти кончилась еда и вода, мы не можем здесь оставаться. Надо подниматься, иначе мы просто умрем.

Девушка изо всех сил попыталась встать, ухватившись за свой водонепроницаемый мешок.

— Это безумие! — возразил Гидеон.

— Безумие, верно. Но это наш единственный вариант. Просто следуй моему примеру, и мы взберемся быстро.

Гидеон посмотрел на нее. Это была самая решительная женщина из всех, кого он когда-либо встречал, ничто не могло заставить ее свернуть с намеченного пути. И, когда он прокрутил в голове сложившиеся обстоятельства, ему пришлось признать правоту ее доводов. Другого выбора просто не было.

В тишине они съели последние два батончика и выпили еще немного воды. Затем Эми выбралась из пещеры и начала восхождение.

Подъем был ужасающим — почти отвесно вертикальным по вулканической скале, но ситуацию немного упрощало количество опор, которые формировались из пузырей, трещин и выступов. Гидеон следовал за Эми, наблюдая за тем, как она ставит руки и ноги. Несколько раз он спрашивал ее, как она себя чувствует, но в ответ девушка лишь велела ему заткнуться, и это давало ему понять, что она более-менее в порядке.

Кричали птицы, внизу гремел прибой, ветер периодически налетал на скалолазов суровыми порывами. По мере того, как они поднимались, сложность то повышалась, то уменьшалась, но головокружительная высота неумолимо становилась все более устрашающей. Гидеон предположил, что они поднялись примерно на пятьсот футов… потом на шестьсот… потом на восемьсот. Он старался не смотреть вниз, но это было необходимо, чтобы находить опоры. И у них не было никакой возможности определить, сколько еще осталось преодолеть. У Гидеона уже ныли все мышцы, и нестерпимо болела голова. Он задавался вопросом, как Эми — раненая и в лихорадке — могла так целеустремленно подниматься выше. Он видел темное пятно, которое расползалось по ее рубашке: рана снова открылась и начала кровоточить.

Эми стала замедляться, она тратила все больше времени на поиск опор для рук и ног.

На небе начали собираться тучи, издалека донесся громовой раскат. Вскоре полил дождь. Несколько раз Эми соскальзывала с каменных уступов и на мгновение повисала на руках, прежде чем ее ноги вновь находили опору. Дождь усилился и начал стекать ручьями по склону скалы, из-за чего стало слишком скользко подниматься. Вода и мусор обрушивались на напарников, попадая на лицо и ухудшая видимость.

Эми замедлила темп. Даже на легких отрезках она останавливалась и опасно покачивалась, но Гидеон не мог ничего сделать, чтобы ей помочь. Он очень боялся за нее, но напоминал себе, что она права: им необходимо было пройти этот путь.

Наконец-то они добрались до большой горизонтальной расщелины. Эми забралась на нее и тут же рухнула без сил. Гидеон последовал за ней. Они оба промокли до нитки, и здесь им не тоже представлялось возможности обсохнуть: вода заливалась в расщелину, стекая миниатюрными потоками со стены над ними. Ветер задувал внутрь, принося с собой холод.

Гидеон впервые за несколько часов увидел лицо Эми, и ужаснулся. Она выглядела очень плохо: бледная, как слоновая кость, с посиневшими губами. Взгляд ее был рассеянным и мутным.

— Отдохнуть, — прошептала она, — немного отдохнуть… а потом выше… мы уже… наверное, почти забрались…