Заткнись и улыбнись!

– Не понимаю, куда смотрели социальные службы? Директор школы обязан был им сообщить о том, что ты не посещаешь занятия.

– Директор школы – старый приятель отца. Он заботился обо мне по мере возможности и в конце концов даже помог получить аттестат об окончании школы. Я умолял его никуда не сообщать. Знаешь, как бы там ни было, я люблю своего отца. В отличии от матери, которая с легкостью променяла нас на роскошную жизнь в большом городе, отец меня не бросил и никуда не сдал.

– Как тебе удавалось все это время скрывать его?

– Это было чертовски сложно, – признался Эйден. – Когда мы перебрались в Лос-Анджелес, мне было четырнадцать. Рут поселила нас в той железной будке, в трейлерном парке, и подписала с владельцем парка бумаги о неразглашении. До моего совершеннолетия она повсюду таскалась со мной. Ну а потом стало проще… Каждый раз, когда я по дороге домой замечал на хвосте журналистов, то сворачивал в другую сторону и ночевал в мотелях. Отец выдвинул два условия, при которых он не станет общаться с репортерами и орать на каждом шагу, что известный голливудский актер Эйден Бакли – его кровный сон. Первое – я буду жить с ним, второе – отдавать ему четвертую часть своего гонорара.

– Пф-ф-ф… – я откинулась на спинку сиденья. – Это несправедливо!

– Несправедливо, – фыркнул Эйден. – Рут по сей день забирает половину.

Мои глаза округлились.

– Половину гонорара? Это же… Ну, так нельзя!

– Бумаги подписаны, – пожал он плечами. – Контракт на десять лет. Срок нашего договора истечет, когда мне стукнет двадцать восемь, то есть через пять лет. Мы приехали.

Машина остановилась между двумя пальмами, и Эйден выключил фары.

– Подожди, но Шейн ведь нарушил ваше соглашение, когда пришел на съемочную площадку.

– Я первым его нарушил, съехав от отца в Твин-Палмс. – Эйден развернулся ко мне. – Когда он узнал об этом, то приехал ко мне в квартиру, рассчитывая там и остаться.

– Это тогда я с ним и познакомилась?

Бакли кивнул и нахмурился.

– Я испугался, что вы снова можете встретиться и выставил его в тот же день. Думаю, это отца и разозлило. Шейн ненавидит одиночество. Пожалуй, больше всего на свете он боится остаться один.

Наконец, пазлы в моей голове начали складываться в общую картину, но все равно не хватало многих деталей.

– Почему ты боялся, что я снова могу увидеть твоего отца? Ты его стыдишься?

– Нет.

Эйден замолчал и уставился в лобовое стекло.

– Просто я не хотел вываливать на тебя все это, – тихо сказал он.

– Хрень собачья!

Он удивленно вскинул брови и посмотрел на меня.

– Прости?

– Ты просто не доверяешь мне, вот и все. Скажи правду, Эйден!

– Окей, ты права, – сдался он, хватая меня за руку. Я попыталась ее выдернуть, но ничего не вышло. – Я доверял тебе, но не полностью… Черт, знаю, звучит дерьмово, но это так.

Эйден поднес мою руку к губам и нежно поцеловал. В моих глазах стояли слезы.

– Я бы никогда тебя не предала, – произнесла я надломленным голосом.

– Знаю, – на его лице отразилась боль. – Только не плачь, енотик.

Он наклонился и большим пальцем смахнул слезу с моей щеки.

– Знаешь, с каждым годом хранить эту тайну было все сложнее. Она адским грузом давила на сердце, и мне до смерти хотелось его на кого-нибудь сбросить. Однажды я так и сделал… Каким же я был идиотом!

– Ты рассказал Кейт об отце, – догадалась я.

Эйден коротко кивнул и сжал челюсть.

– И что произошло? Подожди… Она что, теперь шантажирует тебя этим?

Молчание.

– Вот сука, – выплюнула я. – Какая же тварь! И что ей нужно? Деньги?

Молчание.

– Эйден?

Он медленно повернул голову и взглянул на меня. Я прочитала в его глазах ответ раньше, чем он его озвучил.

– Ей нужен я.

Глава 50

Пляж был почти безлюден. Бледная, как розовый кварц, луна медленно плыла по небу, освещая нам путь. Наши босые ноги бесшумно погружались в мягкий влажный песок и тут же омывались прохладными водами сонного океана. Его величие действовало на меня, как успокоительное. На фоне этой громадины все проблемы казались такими ничтожными…

– Почему Кейт до сих пор не рассказала прессе о Шейне? Ведь, если верить твоим словам, то между вами давно ничего нет и ты не играешь по ее правилам.

– Даже не знаю, – задумчиво произнес Эйден. – История с отцом – последняя ниточка, которая нас связывает. Сука это понимает.

 Я нервно пожевала нижнюю губу, решаясь задать главный вопрос, но Эйден опередил меня.

– В тот день, в мотеле, между нами ничего не было. Я позвал ее, чтобы предложить откуп, который, конечно же, ее даже не заинтересовал.

– И выбрал для этого самое подходящее место, – пробурчала я.

– Хейли, это место – слепая зона, – Бакли запустил руку в волосы. – Там нас точно бы не увидели, а подслеповатая пожилая хозяйка понятия не имеет, кто я такой.

– То есть вы не впервые там встретились?

– Нет, – честно признался он.

– Окей…

Ревность больно кольнула меня прямо в сердце. Эйден будто почувствовав это, остановился и притянул меня к себе. Я обвила руками его талию, прижимаясь как можно ближе.

«Прошлое в прошлом», – подумала я про себя. – «Мы вместе и только это важно».

– Я расскажу всем об отце, – неожиданно заявил Эйден.