Затмение

- Черт!- выругался Валсомир, быстро отстегнув от седла своей умирающей лошади сумку с припасами и схватив Мариэль за руку, бросился под сень деревьев.- Быстрее, тут уже не далеко!

Что он имел ввиду, Мариэль не поняла, но спрашивать не стала. Бежать ей удавалось с трудом, раненная нога стала кровоточить, а плечо еще сильнее заныло. Левую голень при каждом шаге пронзала такая боль, будто каждый нерв режут микроскопическим острым ножиком.

- Еще немного. Скоро, уже близко! – приговаривал Валсомир и нырнул за огромное дерево, Мариэль шмыгнула за ним. Тем временем их стремительно нагоняли.

Валсомир запустил пальцы под какой-то булыжник, глубоко утонувший в земле, и пытался его поднять.

- Что ты делаешь, нас догоняют?! – воскликнула, Мариэль опершись на дерево, переводя дыхание

- Помоги мне!- пропыхтел Валсомир.

Мариэль опустилась на корточки с противоположной стороны булыжника.

- Нет! С этой стороны!

Она оббежала камень, заметив, что Валсомиру удалось поднять его немного, под камнем, кажется, была какая-то яма. Мариэль подхватила булыжник и совместными усилиями они подняли его, как крышку какого-то люка. Валсомир бросил внутрь сумку с припасами и велел Мариэль спуститься вниз. Фулдур был уже совсем близко, так что Мариэль без лишних сомнений повиновалась, сразу за ней в яму спрыгнул Валсомир и закрыл булыжником люк. И тут же глаза застелила мгла. Опять подземелье! Да еще и закрытое, как Мариэль показалось, помещение. Ее клаустрофобия сменилась тафефобией (боязнь быть погребенным заживо). Валсомир чем-то чиркнул по полу, и это что-то зажглось у него в руке. Мариэль пришлось немного подождать, пока ее глаза привыкнут к резкой смене освещения, она разглядела в руках своего спутника факел и еще груду таких же, сваленных в кучу, у стены. Он подал Мариэль такой же, полыхающий багровым пламенем.

Послышался глухой стук копыт прямо над ними и сверху посыпался песок и камни. Мариэль увидела перед собой туннель. Все лучше, чем попасться в мерзкие лапы Чокнутого Зевса.

Валсомир потянул ее за локоть.

- Нам сюда. – он повел ее в другой туннель, слева от нее. Мельком она заметила еще два туннеля (всего было четыре, они вели в разные стороны света).

- Куда ведут эти ходы?

- Те три – никуда, в конце тупик, а этот в древний заброшенный город. Лэ-Мюйаф, так его называли правители древности.

- Заброшенный?- переспросила Мариэль, будто не расслышала.

- Да, таких городов на территории Джевелии и за ее пределами было очень много. До основания Джевелии здесь было другое государство, его названия никто не помнит, хоть и остались еще семьи, принадлежащие древним родам. Лэ-Мюйаф пытались заселить заново, как Малат, Косрок, Иовороб, Эсфир и еще половину городов Джевелии, но ничего не получилось, этот город все равно  остался заброшенным. Говорят, на него наложили чары первые его правители, и эти чары не дают другим народам ни спокойно жить там без разрешения на то городских обитателей и самого правителя, конечно, ни разрушить его. А  Джевельяне пришли в уже покинутую страну и никто не может им, то есть нам, разрешить  жить в этом городе.

- А как же те семьи древних родов? Разве они не могут дать разрешение?

- Не могут, это решение должно согласоваться между правителями и жителями. Правитель мог дать разрешения без соглашения жителей, а жители без соглашения правителя – нет.

- А если страннику из другой страны надо было переночевать в трактире?

- Речь идет о глобальных заселениях, от половины сотни человек. А у трактирщиков были книжки, где они записывали имена гостей, а в книге была подпись короля и самого трактирщика. А вообще, мне кажется, чары эти давно уже развеялись, как по мне, так это вполне уютный город…

- И откуда такие познания? – восхитилась Мариэль, превозмогая боль по всему телу от раненного плеча, до, кровоточащей, голени.

- За четыре года я прочитал большую часть свитков в библиотеке цитадели Лэ-Мюйафа.

- Четыре года?

- После того, как я сбежал с поля боя, я скрывался здесь четыре год, а потом снова пошел в армию.

В холодном подземном туннеле пахло плесенью и дохлыми мышами, от чего у Мариэль все сильнее начинала болеть голова. Сейчас она даже была готова оказаться в школьной столовой, где всегда воняло, ненавистной ею, гречкой с мясом и кислым молоком. Она тряслась мелкой дрожью, голова кружилась, плечо ныло все сильнее, на каждый шаг левую ногу пронзала та же боль, но Мариэль изо всех сил старалась не обращать на это внимание, отвлекая свои мысли на интересную историю древнего города. Валсомир к ней не оборачивался, и она пользовалась этим, что бы идти, держась за стенку. Что это? Это в глазах темнеет или… Мариэль посмотрела на свой факел. Он почти уже погас, как и факел Валсомира. С каждой секундой  становилось все темнее и они оказались в той же тьме, в которую попали в начале пути, в непроглядной и зловещей.

- Ну вот…- услышала Мариэль голос Валсомира перед собой. Интонация его слов не была похожа на ту, которая говорила о том, что они остались без света и им придется идти дальше в кромешной тьме.- Мы на месте.