Затмение на Рождество

Пол пожал плечами, отвернулся к посетителю.

Джо мрачно добил бурбон, с грохотом поставил стакан на стойку и вышел из бара, хорошенько хлопнув дверью.

Настроение, и так с утра не особо хорошее, испортилось еще больше.

Какого хера опять было упоминать ее?

Хотя, сам виноват, трепанул по синьке про кошечку, потом сам не помнил, чего. А братуха памятливый. Запомнил. Еще бы, такое, да не запомнить… Ну и охренел, наверно…

Джо сам охреневал от себя. От своих действий, своих мыслей… Своей реакции.

Ну где это видано, чтоб он, серьезный мужик, под сраку лет уже, внезапно запал на какую-то (ну, хорошо, не какую-то, а совершенно офигенную) бабу?

Запал практически сразу же, как увидел.

И полностью пропал после того, как поимел.

Это было до того на него не похоже, что братуха даже не поверил сначала. Переспрашивал, уточнял… И, только поняв, что все реально очень серьезно, выпал в осадок.

И, совершенно по-скотски (а чего ожидать от говнюка?) при каждом удобном случае норовил упомянуть ее.

Джо уже десятки раз пожалел, что тогда, сразу по приезду, расслабился и раскрыл пасть. При каждом упоминании о ней матерно ругался, а пару раз даже по морде съездил младшему. Само собой, с шикарной ответочкой, переходящей в веселое махалово, с разбиванием физиономий в кровь, а интерьера в щепки. Завсегдатаям бара представление очень понравилось.

Правда, спустя неделю, Джо чуть подостыл, такой резкой реакции не выдавал уже, но внутри все равно все царапало.

Постоянное неприятное ощущение в груди давило, мучило, заставляло делать глупости вроде перебора ассортимента шалав города, надирания бурбоном с самого утра, бешеной езды на байке, с обязательным запугиванием местных благопристойных жителей.

Короче, Джо Хоук вернулся в город, и это почувствовали все.

За собственными переживаниями старшему Хоуку некогда было особенно присматриваться к младшему.

И, как оказалось, зря.

Накануне вечером, в очередной раз надравшись вдвоем в баре (собственном, мать его, баре, отсоси, папаша!), братуха внезапно раскрыл рот, чего на памяти Джо не случалось практически никогда.

Он, оказывается, тоже вперся. Причем, тоже по-взрослому, и тоже в говнище (не, ну а как иначе-то, они ж – Хоуки! Если и впираться, то прям с размаху и по макушку!).

Причина страданий братухи, местная звездень (охренительная телка, по словам Пола), на него, само собой, внимания вообще не обращала, и, вполне возможно, о его существовании даже и не знала.

А брат мучился.

Смотрел издалека, облизывался, может, даже в подушку плакал ночами, тут бы Джо не удивился. Но, как и положено такому отпетому бирюку, совершенно не пытался что-либо предпринять, чтоб изменить ситуацию.

Джо, послушав его, даже отвлекся слегка от своей беды.

Восхитился.

Ну надо же, братуха все-таки умеет удивить!

Мы же, бля, легких путей не ищем! Нам не надо шалав, подкладывающихся под нас бухгалтерш и учениц местного колледжа, ведущихся на нашу офигенно брутальную фактуру! Нам че посложнее подавай!

Ну весь в него!

Но, в отличие от него, беде брата можно было помочь.

Джо Хоук, несмотря на последнюю очень болезненную неудачу, все-таки знал толк в подкатах к бабам. Он не он будет, если не уложит дамочку в постель к младшему.

Покатавшись по округе, в очередной раз до сердечного приступа напугав местных внезапным диким ревом байка, Джо выжрал полбутылки бурбона, отоспался у брата в баре наверху, и, ближе к вечеру уже, спустился вниз.

Народу было полно, что не могло не радовать.

Джо вообще удивлялся, как успешно Пол наладил работу. Неброский внешне, стоящий слегка на отшибе, бар пользовался бешеной популярностью у байкеров со всего штата. Каждый вечер на стоянке было не протолкнуться от припаркованных байков, внутри жизнь кипела.

Пол, непонятно каким образом заимевший чувство вкуса, соорудил прикольный, чисто мужской, интерьер из подручных материалов, откопал где-то классного повара, придумавшего простенькое, без изысков, но сытное меню на одну страницу. Ну и выпивка, само собой. Качественная. А еще по выходным здесь была живая музыка. Местный парень, Зак, очень круто пел рок, но по заказу мог все, чего душе угодно.

Короче, заведение процветало, а с привезенным Джо баблом должно было вообще заиграть всеми красками.

И все было бы зашибись, живи и радуйся, блядь…

Если б не бабы.

И как так их с братом угораздило впереться одновременно практически? Джо только головой покрутил, усмехаясь и открывая вечер стаканом любимого бурбона. Братья все-таки… Кровь…

Мимо проплыла, повиливая аппетитной задницей, бухгалтерша, как ее… Рэйчел. Она улыбнулась стоящему за барной стойкой Полу (не, не ошибается Джо в таких вещах, течет баба-то… Дурак, братишка. И он сам, Джо, дурак)

Рэйчел, судя по всему, собиралась домой, ждала кого-то.

– Ты че не уходишь? – Пол тоже обратил внимание на задержавшуюся женщину.

– Машина сломалась… А Эд не может приехать.

– И че делать? Давай я довезу, или Джо…

– Нет, что ты! – казалось, Рэйчел чуть вздрогнула даже, видно испугавшись перспективы поездки домой с Джо, – подруга заедет, ей по пути как раз.