Затмение сердца (СИ)

Андреа плакала, рассказывая, что ее мужчина, Мерл, не хочет с ней быть, потому что ее любит его брат. И какая глупая это ситуация! С ее точки зрения глупая. Все же взрослые люди, правда? Почему они должны быть несчастливы? Она же ничего не сделала для того, чтобы Дерил к ней что-то почувствовал. Она же ни в чем не виновата.

В конце концов, можно же поговорить. Ну все же взрослые люди. Ну это же глупо.

Керол слушала ее и понимала, что подруга ничего не понимает. Ничего. Что она рассуждает с точки зрения нормального, логичного человека.

Это не к Диксонам.

Керол, работая два года на Дерила, уже поняла, что в отношениях братьев нет и не будет никакой логики. Не будет нормы. У них свои понятия, свой, внутренний кодекс чести. И по этому кодексу чести женщина одного автоматически становилась табу для другого. Даже если эта женщина формально, да и реально была ничьей.

Мерл отдавал брату все свои сбережения, жил одним днем, ничего не планируя и не откладывая на потом. Словно у него не было этого «потом». Он был помешан на брате. Готов сделать для него все, что угодно. Керол это знала всегда.

И то, что случилось — это было дно. Конец света, практически. То, что Мерл завел отношения с женщиной, в которую влюблен его брат, это… Это просто…

Тут у Керол не хватало формулировок.

Как не хватало понимания, что же теперь делать.

Для Андреа все было предельно ясно. Есть она и есть мужчина, с которым ей хорошо, который явно хочет с ней быть. Но не может. Потому что его брат, видите ли, влюблен в нее. Ну явный бред. Бредовей не бывает!

Значит, мужчина врет.

Просто врет, потому что не хочет с ней ничего, кроме секса.

И ей бы, дуре, давно это понять. И успокоиться. Но нет же! Разве так можно? Ведь нужна же определенность! Понимание того, что происходит! Ну вот и поняла. Вот и прояснила для себя все окончательно.

После чего отправила мужчину по всем известному пути, и уехала домой. Пить и плакать.

Для Керол было ясно только одно. Она больше находиться рядом с Дерилом не сможет. Просто физически не выдержит осознания того, что ее любимый (боже, она это подумала, подумала…) любит другую. Ее подругу. Причем сильно, причем безответно… Это больно. Почему-то очень больно.

Керол потерла рукой область сердца, внезапно остро давшую о себе знать.

Потом набрала Бет Грин.

Дерил Диксон сидел за рабочим столом (блядь! за рабочим! столом! он!) и проверял бухгалтерские файлы, что отправила ему Керол. Все было в порядке, цифры радовали. Еще больше почему-то радовало то, что Керол наверху, в его квартире, в его спальне. Уже два дня. Здесь, в пределах досягаемости.

Дерил откинулся на спинку стула, мимолетно вспомнил сегодняшний сон. Эротический, даже, сука, порнографический.

Ему такие сны не снились с подросткового периода.

И уж тем более так подробно, так ярко. С такой женщиной. В его сне она по-блядски стонала, чего, наверно, никогда на самом деле не делала, как и многих других вещей, что ему так отчетливо и сладко увиделись. В его сне ее глаза, всегда спокойные, полные доброжелательности и внимания, были сумасшедшими, светились похотью, когда она, облизываясь, наклонялась к нему, скользила тонкими пальцами по телу, добираясь до паха, обхватывая его горячими опытными губами, позволяя со стоном брать себя за волосы и заставлять насаживаться глубже, сильнее…

Он проснулся в поту, с диким стояком, тяжело дыша, и не понимая, где сон, а где реальность. И так же, не понимая, не думая, подорвался в соседнюю комнату, чтоб воплотить то, чего увидел, а, может, еще и больше.

Нехуй ему сниться, да еще и так!

Дверь была незаперта, он зашел тихо, как умел всегда, и замер.

Керол спала, завернувшись в одеяло, как в кокон, выставив наружу только розовую пятку и нос. От картины веяло таким уютом, нежностью, невинностью даже, что Дерил ощутил, как бешеное бурление в крови заменяется на такой же бешеный стыд.

Он тихо закрыл дверь с другой стороны, ушел, со стоном повалился на диван, ненавидя себя. Ненавидя за порыв, за то, что собирался, что хотел сделать с беспомощной, ни в чем не повинной женщиной, и так хлебнувшей от козла — мужа по полной программе. Ей еще до кучи похотливого начальника не хватало!

Дерил не мог понять, что с ним происходит. Сначала Андреа. Правда, несмотря на внезапно возникшее к ней бешеное чувство, она ему никогда не снилась так. Он даже не думал о чем-то похожем с ней. Его любовь (, а любовь ли?) больше походила на обожание поклонником какой-нибудь суперзвезды. Боль, морок, понимание, что никогда, никогда…

К Керол его влекло совершенно по-земному. Причем, началось это недавно. Может, с того самого момента, когда его брат обратил на нее внимание, и Дерил понял, что Мерл вполне себе может с ней закрутить. Поиграть, в своем стиле, несмотря на то, что тоже по уши вперся. Спать с одной бабой, при этом сходя с ума по другой — это про Мерла. Мухи отдельно, котлеты отдельно. Он и Дерила всегда этому учил.