Затмение (СИ)

– Почему? Что тебе мешает? – Торин хлопнул с досады ладонью по столу, не скрывая своего разочарования. – Она, что слишком плоха для тебя?

– Дело не в этом… – ответил Фили и сжал зубы.

Если бы только дядя знал истинную причину, он давно обрушил бы свой гнев на племянника и заставил беспрекословно подчиниться, а не устраивал расспросы.

– А в чем тогда? – в голосе прозвучало недовольство, Торин понемногу начал терять терпение.

– Я видел ее лишь однажды, тогда в Озерном городе, и не испытываю к ней никаких чувств, – племянник развел руками, показывая что считал эту причину достаточной.

Молодой гном чувствовал, как дрожит его голос. Мысли путались, но уверен он был лишь в одном – можно было пойти на что угодно, но не позволить разлучить их с Кили. Цепляться за любую отговорку, но не дать слабину, не позволить разрушить обретенное столь тяжким трудом счастье.

– Так это дело наживное, ты еще полюбишь ее, – Торин вздохнул и поймал взгляд наследника. Молодой гном, нахмурившись, сверлил глазами, сидящего напротив правителя.

– Нет, не полюблю. Если бы этому суждено было случиться, случилось бы там, в доме Барда.

Фили не кривил душой. Его сердце давно все решило, он никого так не любил как брата, но теперь вся его жизнь, все его мысли и чувства грозили превратиться в пепел.

– Вот упрямый, ты подумай лучше о своем доме и о своем долге перед нашим народом, – Торин понял, что простыми уговорами он мало чего добьется.

– Я знаю, каков мой долг, но это не изменит моего решения, – Фили скрестил руки на груди, уверенно встретив взгляд дяди, но и тот не собирался так легко отступать.

Торин поднялся и оперся кулаками на стол, нависая над молодым гномом как грозовая туча:

– И что ты предлагаешь мне? Отказаться от своих слов? Сказать, что молодой наследник слишком чтит узы любви, чтобы помочь своему народу?

– Так вот почему не позвал меня вчера на совет, – с обидой откликнулся Фили. – Ты уже все решил. А как же мое мнение? Как же Кили?

– А что – Кили? – Торин нахмурился еще сильнее.

– Ничего… – Фили во время прикусил язык, чуть было не сболтнув лишнего про себя и брата, и отвел взгляд.

К счастью король ничего не заметил и продолжил:

– Я сообщаю тебе сейчас и жду хоть одного разумного довода, почему этот брак не должен состояться.

– Я уже все сказал, – воспоминания о брате наполнили сердце горечью, и Фили вскочил на ноги, с размаха опуская на столешницу тяжелый кулак. – Тебя не интересует мое мнение. Ты ставишь меня перед фактом!

Глаза Торина полыхнули гневом, он резко отстранился от стола и отвернулся, усмиряя свой пыл, а когда вновь взглянул на племянника, Фили заметил во взгляде дяди усталость и печаль.

– Пойми, нет другого выхода, это наш последний шанс, – негромко проговорил Торин. – Это не только мой народ, но и твой. Ты ответственен за их судьбу, как и я, мы не должны допустить, чтобы гномы Эребора вновь скитались в поисках лучшей жизни.

– Неужели совсем нет выбора? – с последней надеждой в голосе проговорил наследник. – Я готов работать… Много работать, днями и ночами, хоть в кузне, хоть в шахте…

Но Торин лишь качнул головой, увенчанной тяжелым королевским венцом, и Фили замолк на полуслове. Если бы можно было услышать, как разбивается сердце, то это был бы звук горного хрусталя, разлетающегося на мелкие осколки. Сглотнув, молодой гном посмотрел на Торина полными отчаяния глазами, будто саму зеркальную гладь Келед-Зарам тронула тонкая рябь. Торин не выдержал и, быстро обогнув стол, приблизился к своему племяннику и сжал его плечи могучими руками:

– Прости, Фили, но я верю в твое благоразумие. Вступив в брак, ты дашь нам надежду на будущее. Подумай о брате. Какая жизнь будет уготована ему, если мы не сможем возродить Королевство?

Торин обнял его, но Фили отрешенно смотрел в пустоту, не понимая как вообще возможно такое, чтобы все в одночасье разрушилось. По-отечески приложив ладонь к щеке юного гнома, государь устало улыбнулся:

– Ты справишься. В твоей жизни появится любящая жена, и вы будете счастливы. Все вокруг будут счастливы.

Фили не разделял мнения дяди на этот счет, он вообще не представлял сможет ли теперь быть счастлив. Через некоторое время молодой гном уже стоял в коридоре, не помня, как вообще выходил из зала, и что сказал Торин ему вслед, когда тяжелая дверь с грохотом захлопнулась за спиной. Он сделал несколько шагов и прислонился к ближайшей колонне, ощутив внезапную слабость. Опираясь на полированный камень, он медленно сполз вниз на холодный пол, одернул ворот рубахи, проводя пальцами по покрытой испариной шее, с силой сжал волосы на затылке. Хотелось выть от безысходности – от всех этих обязанностей, условностей и долга. Впервые он пожалел, что родился наследником. Сейчас ему хотелось просто прожить рядом с возлюбленным спокойную жизнь. Каждое утро пробуждаться от его поцелуя, а вечером засыпать, крепко сжимая его в объятиях. Теперь же у них осталось так мало времени, чтобы насладиться близостью, чтобы сказать все слова любви, которые так и рвались из груди.