Затмевая могущественных

Артиллеристы, как и обещали, дали залп в самые лица бегущих зулусов. Картечь свалила несколько десятков негров. Покалечила многих. А следом из горящего госпиталя принялись палить мои солдаты, прикрывая бегущих прочь от пушек артиллеристов.

— Скорее! — кричали им, хотя те вряд ли могли нас слышать. — Бегите давайте!

Пригибая головы, чтобы не попасть под пули, артиллеристы бежали к госпиталю.

Я отослал сержанта с большей частью взвода и ранеными к Чарду, сам же остался руководить здесь в госпитале. Может, это и было безумство, но я тогда как-то совсем не думал об этом. Я просто встал во главе полудюжины солдат, прижавшись плечом к горячей, будто сковорода, стене, и палил в зулусов из пистолета.

Магазин маузера как раз опустел, когда артиллеристы ворвались в горящий госпиталь. Вместе мы бросились бежать через него. Кто-то на бегу оборачивался, чтобы послать прощальную пулю или две набегающим зулусам. Но я предпочитал не тратить маузеровские патроны. Не так и много их у меня осталось — даже россыпью. Хватит, наверное, чтобы зарядить все магазины еще раз. Да и то не факт.

— Боже мой, мистер Евсеичев, — приветствовал меня Чард, — да если все офицеры в русской армии подобны вам, с Русской империей воевать не стоит никому.

— А вы просто не проверяйте, мистер Чард, — усмехнулся я.

— Это вы лучше посоветуйте Роузбери[20], — заявил с необычной для него веселой улыбкой лейтенант Бромхэд.

Кажется, на обоих офицеров война с зулусами подействовала наилучшим образом. Оба как-то ожили и стали похожи на людей, а не на чопорных английских снобов, вроде Челмсворда. А может, так действовала на них близость почти неизбежной гибели.

— Берите взвод и всех раненых, мистер Евсеичев, — сказал мне Чард, — выдайте всем, кто может стрелять, оружие и укрывайтесь за вон той стеной. — Он указал на высокую — в человеческий рост, если не больше, — высотой стену из ящиков и мешков. — Здесь мы примем наш последний бой.

— Вы уверены, что надо отходить? — удивился я.

— Надо, — кивнул Чард. — Слишком хорошо нас видно с той проклятой террасы. Мы несем большие потери от выстрелов. А там, — он махнул себе за спину, — зулусы окажутся в мешке, и у нас будет хоть какой-то шанс расстрелять их перекрестным огнем. Но помните, мистер Евсеичев, вам и вашим людям высовываться до моей команды нельзя ни в коем случае. Вы — наш последний козырь в этой партии. Да, и возьмите с собой Торлоу.

— Не слишком ли много яиц в одну корзину, мистер Чард? — усомнился Бромхэд.

— Нет, — покачал головой тот. — Как раз достаточно, чтобы дать нам хотя бы призрачный шанс дожить до заката.

Солнце тем временем только начало клониться к горизонту.

Дабуламанзи глядел на иканда красных курток через линзы цейсовского бинокля. Эти волшебные стекла обошлись ему в полсотни рабов, но они того стоили — нечего сказать. Теперь весь военный крааль был у него как на ладони. Он видел, как красные куртки отступили к последнему рубежу. Дальше — некуда. Значит, пришла пора перебить их до последнего.

Он опустил бинокль. Жестом подозвал своих изиндуна. Могучие воины в леопардовых и львиных шкурах, в головных уборах из разноцветных перьев подошли к нему. Они держали в руках длинные копья и крепкие щиты. Рядом с каждым на почтительном расстоянии следовал десяток телохранителей.

— Изиндуна. — обратился к ним всем Дабуламанзи, — пришла пора покончить с красными куртками. За их спинами последняя стена, а дальше только Мзинуати[21]. Собирайте все амабуто — ударим в последний раз. Старый Кхоза взял победу у холма Изандлхвана, мы возьмем ее у переправы через Мзинуати!

— USuthu! — ответили ему изиндуна хором.

Зарядив все магазины к маузеру, я понял, что выстрелов у меня осталось всего полсотни. Не слишком много для такой толпы зулусов, как та, что готова вот— вот обрушиться на наши последние позиции тут. Поэтому я взял себе еще и винтовку. Новенькую — еще в масле.

Помощник комиссара Далтон щедро раздавал оружие и патроны. Это было не слишком похоже на этого обычно весьма бережливого, как все интенданты, человека. Но, видимо, близость огромного числа зулусов повлияла на него. Далтон и сам встал вместе с нами. Как и его люди в темных мундирах, чем-то напоминающих мой. Теперь не было нужды выдавать патроны — прямо за нашими спинами стояли три открытых ящика. Бери — не хочу.

Зулусская пуля пробила мешок рядом со мной. Из него прямо на меня и стоящего рядом солдата посыпались желтые зернышки.

— Да это же маис, сэр, — удивился рядовой. Он подставил под поток зернышек руку, набрав их полную ладонь. — На баррикаду пошли мешки с маисом.

— Ну и бог с ним, — пожал плечами я. — Сейчас нам нужны все мешки, не важно, чем они наполнены.

С той стороны баррикады раздались первые выстрелы. Зулусы пошли в отчаянную атаку. Но никто из нас этого не видел. Мы сидели за баррикадой и ящиков и мешков с маисом — и ждали команды.

— Просто жаль, что продукты так переводят зазря, — сказал рядовой и, опомнившись, добавил: — сэр. Я ведь хорошо знаю, что такое неделю кряду засыпать на пустой желудок.