Затмевая могущественных

— Плохо, конечно, что вы отступили, — покачал головой Чард. — Мы даем зулусам и так слишком много места для маневра. Но я понимаю, что выбора у вас не было. Возвращайтесь к взводу. Верните сюда Торлоу, он тут нужнее будет. Если зулусы полезут с той стороны — отбивайтесь, сколько сможете. Не дайте им ворваться в госпиталь. Фельдшерам передайте мой приказ — всех легкораненых отправлять вам в помощь.

— Вас понял, сэр, — ответил я, снова отдал честь — и только тут понял, что шлем мой так и остался лежать у полуразрушенной стены миссии, Я забыл взять его, когда скомандовал отступление.

— Ничего, — усмехнулся Чард, видя мое недоумение по этому поводу. — Главное, чтобы наши головы не достались зулусам. А шлем — черт с ним, со шлемом.

Я был удивлен тому, что вроде бы обычно мрачный Чард оказался способен на шутки в таком жутком положении. Однако лейтенант не спешил впадать в уныние.

Я вернулся на позиции взвода. Там уже худо-бедно собирали баррикаду. В дело пошло всё. Опустошенные ящики из-под патронов. Только на сей раз пустые. Перевернутая повозка отца Уитта. Днище ее укрепили снятыми колесами. Пятеро солдат выносили из церкви лавки — они тоже пошли в дело. Сам святой отец периодически высовывался из задних дверей церкви, превращенной в госпиталь, и кудахтал о варварстве и причинении ущерба святой церкви. Этим он только мешал солдатам, которых то и дело хватал за рукава мундиров или пытался вырвать лавки у них из рук. Солдаты держались мужественно и спокойно. Хотя видно было — еще немного и кто-нибудь из не сильно верующих просто отмахнется от святого отца. А это может закончиться для Уитта довольно плачевно.

Походя одобрив действия солдат, я зашел в госпиталь. Мне надо было быстро переговорить со старшим фельдшером насчет легкораненых. Заодно я решил переброситься и парой слов с отцом Уиттом.

Он как раз кинулся к солдатам, выносящим последнюю лавку, когда я перехватил его за рукав рясы.

— Святой отец… — только начал я, но прервался. От Уитта несло дешевым спиртным. По всей видимости, он был пьян в стельку. И тогда разговор я повел совсем в ином ключе. — Что вы тут делаете в столь непотребном виде?

— Это моя церковь, — выпалил он, обдавая меня волной винного духа. — И я не позволю…

— Вы зулусам будете позволять или не позволять, когда войдут сюда, — оборвал его я. — Если не можете быть полезны нам, так хоть не мешайте. Возьмите пример с вашей дочери!

Я указал на юную Маргарет. Та как раз ловко бинтовала руку моему сержанту с роскошными бакенбардами. Под ногами их валялись оторванный рукав мундира и рубашки.

— Я не умею лечить людей, — отрезал Уитт, но в голосе его мне послышались виноватые нотки.

— Тогда помолитесь за нас, — отрезал я. — Или просто не мешайте.

Я направился к его дочери. Маргарет как раз закончила с перевязкой и мыла руки в тазу. Вода в нем стремительно окрашивалась кровью. Довольно жуткое, надо сказать, зрелище.

— Мисс Маргарет, — обратился к ней я, — подскажите, кто старший среди фельдшеров?

— Теперь я, — ответила она. — С тех пор, как беднягу Хэнкока застрелили. Слава Господу, он почти не мучился. Пуля пробила грудь навылет.

Меня мало интересовали подробности гибели фельдшера Хэнкока, но прерывать мисс Маргарет я счел невозможным. Слишком невежливо. Даже в сложившихся обстоятельствах.

— Раз вы теперь за старшую, — сказал я ей, — то вот вам приказ лейтенанта Чарда. Всех легкораненых, кто может продолжать сражаться, — отправляйте прямо ко мне.

— Но это же просто бесчеловечно, — лицо Маргарет вспыхнуло, — снова отправлять в бой тех, кто только покинул его с ранением.

— Мисс, — сказал ей я, — зулусы, как я слышал, имеют привычку вспарывать всем животы. Я думаю, лучше умереть в бою, чем от такой раны. Впрочем, бесчеловечно или нет, но приказ лейтенанта вы слышали.

Сейчас у нас на счету каждый человек, который способен держать винтовку.

Я указал ей на сержанта с роскошными бакенбардами. Тот одной рукой помогал солдатам вынести ящик из-под медикаментов. Он тоже пойдет в нашу баррикаду.

— Очень скоро нам придется драться с зулусами без прикрытия стен, — сказал я мисс Маргарет напоследок. — Я понимаю, что ваша христианская доброта застит вам глаза, но подумайте о том, что зулусы вспарывают животы всем и пленных не берут.

— А вы разве не христианин? — с укором поглядела на меня Маргарет.

— Сейчас, мисс, я — солдат.

И я вышел из церкви, превращенной в лазарет, вслед за солдатами, несущими пустой ящик из-под медикаментов.

— Снарядов мало осталось, — сказал мне артиллерист, стоило мне только покинуть стены церкви. — Да и пороха тоже.

— Беречь все равно не стоит, — отмахнулся я. — Вряд ли мы доживем до вечера.

— Это да, — кивнул артиллерист.

Мои солдаты быстро сооружали баррикаду. Но та не шла ни в какое сравнение с нашими первоначальными позициями. Укрыться за ней можно было разве что во время рукопашной. Но когда дойдет до нее — скорее всего все мы очень быстро окажемся покойниками. Тем более что Торлоу со своей чудо-пушкой давно убрался обратно к Чарду.