Затми меня, если сможешь

— Вы сами мучаете своих детей, мистер Морган, а я люблю их и всем сердцем желаю, чтобы они оказались в безопасности… Вдали от такого ужасного отца как вы! — громко выпаливаю я. — А тонка ли у меня кишка, чтобы выстрелить в вас — это мы еще проверим.

— Неблагодарная девчонка! — сердито выкрикивает он, плотно сжимая губы. Две тусклые грозовые тучи излучают неподдельный гнев. — Ты должна сказать мне спасибо за все, что я с тобой сделал! Ты даже не представляешь каких высот мы могли добиться, действуя сообща! Я сделал шаг к тебе навстречу, рассказал обо всех разработках корпорации, с чего и ради чего все начиналось, но ты поступила как самая настоящая влюбленная дура! И все ради чего?! — Ричард горько усмехается, указывая рукой в сторону Аарона. — Ради призрачного будущего с моим несносным сыном, который не поддержал ни одно достижение собственного отца?! А знаешь, вы вообще не должны были влюбиться друг в друга… но нет, по закону жанра это все же произошло! И к чему привело?! Чертовы Ромео и Джульетта, спасающие мир!

Мужчина кривит лицом и с отвращением плюет в сторону.

— Не нужно винить кого-то другого в собственном провале! Ваше дело изначально было обречено! Ни один адекватный человек не поддержит вашу идеологию! — в ответ выкрикиваю я. — Все, кто находится в вашем окружении, абсолютно все, либо боятся вас, либо вынуждены работать на вас за большие деньги. Оглянитесь вокруг! Всем плевать на вашу высокомерную задницу! Но нет, у вас никогда не хватит смелости признать это! Потому что вы самый настоящий эгоист!

— Не смей! — Ричард в гневе тычет указательным пальцем в мою сторону. На мгновение он замолкает, тяжело дыша, а его губы извиваются в яростной усмешке. — Не смей говорить, что всем наплевать! Всего за год я добился невероятных высот в генной инженерии, каких этим снобам из ВОЗ даже не снилось! Никто и никогда не добился бы рождения сверхчеловека, если бы не мои жесткие принципы, упорная работа и готовность идти по головам до последнего! Думаешь, эти придурки из международных организаций добились чего-то подобного за пол сотни лет?! Черта с два! Они лишь продолжают сидеть в своих теплых комфортабельных креслах, получать несносные бабки и делать вид, что их заботят проблемы человечества!

— Вы больной ублюдок! — срывается с моих уст, пока Кэти продолжает непрерывно хныкать под гневные речи отца. — Нельзя мнить себя господом богом и лишать жизни абсолютно здоровых людей!

— Я увековечил свое имя в истории! Я на пути к созданию идеальной человеческой популяции, без тормозящего прошлого, пресловутого страха и смертельных болезней! — убежденно восклицает мужчина. В его тусклых серых глазах застревает гордыня вперемешку с манией величия. — А ты просто глупая девчонка, которая лишилась всемирной известности и всех благ, которые я тебе уготовил! Я разочарован в тебе, Ева…

— Мне плевать на ваши чувства точно также, как и вам плевать на чувства других людей, — с упреком бросаю я, продолжая удерживать Кэти.

Ладонь, удерживающая рукоятку ножа, начинает постепенно потеть и изнывать от постоянного напряжения. Порез на запястье все еще подает болезненные сигналы, что совсем не играет в мою пользу. Мышцы в вытянутой руке, крепко сжимающей пистолет, начинают нервно пульсировать от непрерывного напряжения.

Еще немного, и я сдамся…

— Почему вы не приказываете своим военным открыть огонь? — с издевкой спрашиваю я, намереваясь вывести мужчину из себя. — Я вам все еще дорога? Все еще лелеете надежды, что я буду с вами сотрудничать? Что я еще буду весьма полезна вам, так ведь? Или вы беспокоитесь о своей дочери? Что вам важнее: беглая и несносная девчонка, которая может увековечить ваше имя, или же родная дочь?!

— Закрой свой поганый рот!

— Или что? Снова запрете меня в стеклянной клетке? — я усмехаюсь, с нескрываемым удовольствием разглядывая его сердитое выражение лица. — Лишите меня нормальной еды и в качестве наказания будете кормить одной блевотной кашей?

— Ты что, сопливая девка, вздумала мною манипулировать?! — выкрикивает он, делая парочку резких выпадов в нашу сторону.

Я нервно дергаюсь от неожиданности, а он усмехается над моим страхом. Чего он добивается: запугать меня, посмеяться над моим страхом или спасти Кэти? В любом случае, с этого момента между нами около пяти шагов. Отличная дистанция, чтобы поставить жирную точку в моем импровизированном плане.

Сердце бешено колотится в груди, адреналин стучит в ушах, ладони с каждой секундой все сильнее покрываются потом. Жму на курок, снимая автоматический предохранитель — раздается едва уловимый щелчок. Теперь нажимаю на него решительней, направляя дуло пистолета вниз, и спустя секунду в воздухе раздается оглушительный выстрел.