Затмить Земфиру

Я был в Дубровнике в конце сентября. Кукольный город с мостовой, похожей на длинный лакированный ноготь. Все скользят. Многие падают, как собаки на льду. От центральной улицы город подымается вверх – уровень за уровнем, будто трибуна стадиона. На первом или втором ряду, в сувенирной лавке, среди патриотического хорватского фольклора, я увидел пластинку Земфиры, только что вышедшую в Москве. Фасад идентичный – цветочно-розовые обои. Зато внутри полный кавардак: «Снег» вместо второго места на пятом, там, где должны быть «Маечки». Десятая «Припевочка» вместо «СПИДа» на шестом. Ну и т. д. Пираты посетили сей бренный уголок Адриатики! Корсары! Одноногий Сильвер!..

Тут Ксюха позвонила на мобильник. Мамку положили в клинику, все в порядке.

– Маня с утра прорезалась, – сказал я.

– Ну и?

– Завтра-послезавтра приедет.

– Понятно.

Радости в ее голосе я не услышал.

Вернулся Бурлаков. Боксер убежал в свой певческий класс. Я спросил Леню, раз уж вспоминал только что о пиратах в Хорватии: мол, нагрелись, наверное, наши корсары на первом диске Земфиры? Леня с усмешкой ответил:

– Я как-то с одним региональным пиратом познакомился, так он мне прямо в глаза сказал: «Ты знаешь, сколько я твоей Земфиры продал? Пять миллионов экземпляров!» Понимаете, это один пират в одном регионе! А мы на тот момент легально всего тысяч шестьсот продали...

– На чем мы остановились? – Я посмотрел на Бурлакова, нахально раскрыл талмуд. – Так: «Двадцать пятого ноль третьего девяносто девятого года – лечение ушей Земфиры – двадцать шесть долларов».

– Нет, мы говорили не об этом, – уверенно возразил Леня.

– Ну да. Вы с Лагутенко ссорились, пока Земфира не вернула все деньги... Кстати, а какие у вас с Земфирой были финансовые отношения, механизм возврата бабок и т. д. и т. п.?

– Все очень просто. До момента погашения долга мы получали восемьдесят процентов, а Земфира двадцать – от прибыли. После погашения наоборот: двадцать на восемьдесят.

– Долг – это вложенные в Земфиру средства?

– Совершенно верно. И договор мы подписали на три года. Может, хватит о деньгах, а?

– Секунду. Еще один вопрос. Сколько стоил первый клип? Ну, «Ариведерчи»?

– Там у меня в тетрадке записано – двенадцать тысяч шестьсот долларов. Но до «Ариведерчи» был «СПИД», вы в курсе?

– Да? Я этот клип не видел.

– А вы и не могли видеть – его забраковали. Мы его решили в Праге снимать, на студии детских сказок. С Земфирой должен был лететь Лагутенко. Как ни странно, в качестве стилиста. Он хотел ей помочь с выбором одежды, с макияжем и т. д. Но девушка настаивала, чтобы летел ее друг Аркадий [42] .

— Зачем?

– Не знаю. Она же непредсказуемая.

– Во-во, – поддакнул я, в который раз думая о Мане.

– Я Земфире говорю: у меня есть деньги на один билет – либо Илья, либо Аркадий. Мол, если полетит Аркаша, сама будешь себя одевать. «Угу», – ответила она.

Ну, они в Праге и оторвались по полной программе. Клип на самом деле получился неплохой, но как она там накрашена и одета, господи!..

– Как?

– Чистый Мэрилин Мэнсон. В принципе, это было круто. Но на ОРТ не прокатило. «СПИД» мы, кстати, снимали на свои деньги, тысяч пятнадцать вбухали.

– А что важнее на первом этапе – клипы на телевидении или ротация песен на радио? – спросил я, жуя сухарики из вазы.

– Наверное, радио, – ответил Бурлаков, поглаживая нервно хлюпающего боксера. – Но у меня с радийщиками всегда были фиговые отношения. Я за свою жизнь не устроил ни одной песни ни на одну станцию.

– Как так? А «Мумий Тролль»?

– И «Мумий Тролль» поначалу отказывались. Я уж не говорю о «Туманном стоне» или «Deadушках». И с Земфирой было то же самое, Только Миша Козырев поддержал, с «Нашего радио». С февраля девяносто девятого года он запустил в ротацию «СПИД». Песня зацепила, и пошла волна. «У тебя СПИД, и значит, мы умрем!» – пропел Бурлаков тихо.

Ему в унисон жутко завыл боксер.

– Умная собака, – заметил я. – Все понимает про СПИД.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

У нас дома жила умная кошка Сильва. И доберманша Магда. Когда Магда жрала из своей тюремной миски, к ней лучше не подходи. А Сильве захотелось поиграть. И нарвалась. Псина цапнула ее за морду и вывихнула кошечке челюсть. Кости у Сильвы куриные. Перышки просто. Она не мяукала от боли – ругалась благим матом, не замолкая ни на секунду. Челюсть набок, язык наружу. Я стал звонить ветеринару. Магда чувствовала свою вину, скулила и терлась носом о мои колени. Айболит сказал, что у юных кошечек (а Сильва была еще нецелованной девочкой) кости действительно такие хрупкие, что вправить их нет никакой возможности. Приводите, мол, на усыпляющий укол. Как только он произнес эти слова, матерящаяся Сильва вдруг поднялась на задние лапы и одним движением левой вправила себе челюсть...

– ...Потом появился «Реал рекордз», – несмотря на мою полудрему, продолжал свой рассказ Бурлаков. – С двадцать седьмого апреля начал эфириться по телику клип «Ариведерчи». Восьмого мая состоялась презентация альбома, десятого пластинка ушла в продажу.

– А первый концерт когда был?

– Платный?