Читаем Затмить Земфиру полностью

– Фантазия у тебя бурная. Ты, часом, не писатель? Не Жорж Сименон?

– Не верите?

– Верю, но у меня только пятьдесят рублей.

– Давай хоть рублей, – быстро сказал Малевич и почесал своими черными квадратами шею.

– Нет, брат, фиг тебе. А пойдем-ка лучше выпьем. Все равно уже не заснуть.

Великий придумщик не заставил себя долго уговаривать. В привокзальном буфете мы дерябнули по сто грамм, закусили рискованными беляшами.

– А ты сам-то чем занимаешься? – спросил фантазер.

– Я? Да так, второстепенными персонажами.

Малевич призадумался.

– Чемоданы, что ли... тово?

– Какие чемоданы? А, да нет, – я усмехнулся. – Я здесь так, случайно. Перекантоваться до открытия метро. Я научный работник. Пишу диссертацию по кино.

С удовольствием рассказал Малевичу о Кравчуновской, Раутбарте, Владиславском. Этих персонажей мой визави помнил прекрасно. «Операцию „Ы“ вообще знал почти наизусть. Особенно тащился от эпизодов, связанных с алкогольной тематикой: как пил из соломинки чудо-коктейль хулиган Верзила, как Никулин-Балбес был готов убить за бутылку водки Завскладом (Малевич весьма похоже это изобразил, и было видно, что сцена не единожды обкатана на дружках-пропойцах). Вспомнил мой собутыльник и гостиничные тосты портье в исполнении Михаила Глузского – из „Кавказской пленницы“. Под один из них – „Так выпьем за то, чтобы наши желания всегда совпадали с нашими возможностями!“ – мы дерябнули еще по сто пятьдесят. Я преодолел барьер „200“, и цитаты посыпались из меня одна за другой:

– «Отдай рог, отдай рог, я тебе говорю!»

«Затем на развалинах часовни...» «Простите, часовню тоже я развалил?»

«Как говорит наш дорогой шеф, на чужой счет пьют даже трезвенники и язвенники».

«Я требую продолжения банкета!»

«Идите, идите. Мы вас вылечим. Алкоголики – это наш профиль».

«Шампанское по утрам пьют или аристократы, или дегенераты».

Мы хохотали так громко, что разбудили всех пассажиров. Всех ожидающих и опоздавших, встречающих и просто, как я, решивших здесь перекантоваться. Пришлось забрать бутылку и выйти на привокзальную площадь. Как почка на дереве, набухал рассвет. Мы пристроились на бордюре, и я зачем-то начал рассказывать Малевичу творческую биографию Марии Александровны Кравчуновской – бабушки божий одуванчик. Мол, мы ж ничего о ней не знаем. Помним только по одной роли в «Операции „Ы“. А ведь Кравчуновская – заслуженная артистка РСФСР, играла во МХАТе мальчишку в „Бабьих сплетнях“, снималась в фильмах „Ленин в 1918 году“, „Карнавальная ночь“ и др. Возможно, была выдающейся актрисой, а умерла – и полное забвение.

– И шо? – Этот, с черными квадратными ногтями, стал снова изображать из себя хохла. – На кой ляд мени ция бабуся? Померла так померла. Уси там будем.

Философ драный! Меня это просто взбесило. Все будем – да, святая правда. Но ведь не видит, придурок, никакой разницы. Между собой, к примеру, и Марией Александровной. После двухсот граммов меня очень легко завести.

– Идиот! – заорал я. – Она-то в кино играла второстепенных персонажей, а ты по жизни – второстепенный персонаж! Ты мусор с помойки, грязь подзаборная! Почувствовал разницу, придурок?!

Мы дрались недолго, но жестоко. Когда нас забирал милицейский патруль, у меня была рассечена верхняя губа, у Малевича кровоточил нос. Он осыпал мою голову проклятиями, кричал, что у него дурной глаз и мне все это аукнется и откликнется. Я в ответ негромко напевал из «Бриллиантовой руки»: «А нам все равно». Допрашивал меня майор, похожий на бегемота. Его мундир от каждой брошенной им же фразы трещал, словно радиоприемник, настроенный на вражескую волну.

– Что вы пили? – полюбопытствовал он.

– Бергамот, – невнятно, из-за рассеченной губы, пробурчал я.

– Что?! – Реакция служивого показалась мне совершенно неадекватной.

– Бергамот!

Майор вскочил – с катастрофическим треском.

– Ты кого бегемотом назвал, падла?! – И его кулак—горшок немилосердно опустился на мою голову...

Вскоре я был отпущен – спасла журналистская ксива. От столь мощного удара по башке я совершенно протрезвел. Но, как говорят в старинных романах, дома меня ждал еще один удар, посерьезнее.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Он действительно меня сглазил, этот Малевич. Трепач, Вельзевул. Где-то в полдень позвонила Маня и сказала: я решила с тобой расстаться. Я ответил, что мне сейчас не до шуток – и так всю ночь лупили по голове.

– Это не шутка. – Голос был ледяной, температура минусовая. – Я вдруг поняла – мы слишком разные люди.

– Ты где? – зачем-то спросил я.

– В Москве. А что?

– Уже в Москве?

– Уже. – Певунья недовольно скрежетнула зубами.

– Почему расстаться? Зачем?

Несколько взвинченным тоном Маня произнесла короткую обвинительную речь. Фактов ни на грош. Доказательств никаких. Голос все тот же – минус десять, не меньше. В какое-то мгновение показалось, что на том конце провода не певунья, а старуха с косой. Ну или ладно – Снежная королева. А я, стало быть, Кай, раненный осколком в голову...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Год Дракона
Год Дракона

«Год Дракона» Вадима Давыдова – интригующий сплав политического памфлета с элементами фантастики и детектива, и любовного романа, не оставляющий никого равнодушным. Гневные инвективы героев и автора способны вызвать нешуточные споры и спровоцировать все мыслимые обвинения, кроме одного – обвинения в неискренности. Очередная «альтернатива»? Нет, не только! Обнаженный нерв повествования, страстные диалоги и стремительно разворачивающаяся развязка со счастливым – или почти счастливым – финалом не дадут скучать, заставят ненавидеть – и любить. Да-да, вы не ослышались. «Год Дракона» – книга о Любви. А Любовь, если она настоящая, всегда похожа на Сказку.

Андрей Грязнов , Вадим Давыдов , Валентина Михайловна Пахомова , Ли Леви , Мария Нил , Юлия Радошкевич

Фантастика / Детективы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Научная Фантастика / Современная проза