Заточенная в Золотой Клетке (СИ)

- Самолет до Нью-Йорка! Завтра к шести я должна быть в «Орлеане» около Большого Парка, на авеню-стрит! – сообщила Таня, и жестом отсылая Кевина заниматься её приказом, обессилено упала на подушки, снова размышляя над своим решением, и снова приходя к одному варианту – согласию. Эдвард Каллен заплатит за смерть её дочери! Обязательно заплатит – собственной жизнью!

_

Вот уже два дня от Клайда нет вестей, а Эдвард все не добрался до телефона, что бы позвонить этому чертову адвокату. Что он себе думает? Почему до сих пор не предоставил ему решение, – какое угодно – данной проблемы?

Занятый выздоровление Беллы, и ей в целом, он не оставлял себе ни минуты свободной. Он делал все, что бы ей ни было скучно, пока она не может вставать с кровати.

За это время он лишь раз отлучился от неё, когда дождался важного звонка от психологов, которые тоже работали на него, и занимались решением проблем Беллы. По их совету он должен был расспросить её о страхах, так как им она не доверится, а он единственный, кому она доверяет. Он должен узнать, что конкретно тогда произошло, как, и что её пугает больше всего.

Но Эдвард не решался все эти дни, может этому послужило то, что Белла больше не видела кошмаров, а может быть, он впервые в жизни боялся потерять её по собственной вине?

Но время шло, нога девушки пришла в норму, и растяжение ускользнуло в прошлое. Она была безумно рада, когда проснувшись сегодняшним утром не почувствовала боли, и смогла встать. Эдвард видел в ней Изабеллу, её отголоски – веселость, непосредственность и детскую наивность, красоту. Она была красивее всех на свете, когда солнце, играя на её локонах, скользило по полу и фигурке. Прямо в пижаме она радовалась всему на свете и своему выздоровлению. У Эдварда от умиления сердце наполнялось счастье и любовью. Он смотрел на свою единственную девочку, на свою любимую девочку, и чувствовал что наконец-то в своей тарелке. Что нашел свое место и родственную душу после стольких скитаний. Его Ангел, его Белла!

Поэтому решив, что пора прекращать наблюдение за ней, а самому присоединяться к веселью, Эдвард с такой же улыбкой, какая теплилась на его лице, встал с кровати, тихо подбираясь к Белле, и подхватывая её за талию, закружил по комнате.

От удивления она взвизгнула, но увидев смеющееся лицо мужчины, мигом отбросила кратковременный испуг, и рассмеялась.

Он все продолжал кружить её по комнате, крепко держа руками, и смотря в карие глаза. В них сиял огонь, огонь любви – как его и называли испокон веков. Он и она чувствовали, как в сердцах наступает последний, долгожданный этап оттепели – радость после обоюдного признания. Теперь она знала, что её чувства взаимны, и он так же имел об этом понятие. Они были счастливы, и вряд ли что-то могло нарушить их счастье.

Солнце, кажется, радовалось вместе с ними, потому, что такого яркого утреннего света не видел весь Нью-Йорк. Красота окружала Каллена повсюду, он видел яркие краски природы, видел солнечный свет, видел лето за окном, и видел безоблачное небо – Белла вернула ему все это, после смерти своей дочери, он не мог думать ни о чем, кроме воспоминаний. Белла спасла его от мучений, спасла из мира боли и зла, вытащила на свет из мглы. Теперь он понимал почему, хотя и ранее догадывался. Она и есть свет! Она солнечный луч днем, ведущий его к счастью, и путеводная звезда ночью, ведущая его в царство любви. Без неё он не представляет никакой ценности, без неё он не живет и не чувствует всего того, что есть около неё. Он чувствовал, что попал в рай, что нашел Источник Жизни, нашел волшебный цветок, который подарил ему надежду, веру и любовь. Для него никогда не существовала красоты, кроме красоты Белль.…Теперь для него не существует никакой красоты, кроме красоты его девочки, его Беллы!

Эти секунды, которые он держал её в объятьях, запомнились ему на очень долго, может даже навсегда. Белла смеялась и была так же счастлива, как и он. Её шоколадные глаза блестели от радости, а каштановые локоны мерцали на солнце. Ничего лучше, ничего прекраснее в своей жизни он не видел, и поэтому, всматриваясь в черты своего личного ангела, он чувствовал, как теплело у него на душе, как таили последние айсберги зла и боли, как пропадал последний туманный мрак из его сердца, и как оно возрождалось из руин. Сколько было горестей на их пути? Кончились ли они? – пока нет.…Но теперь он как никогда чувствовал, что сможет положить всем бедам конец, чувствовал себя титаном, Зевсом, которому под силу все. Его сила – Белла, его жизнь, его душа, его сердце – только она! Исчезни она, словно мираж, он не сможет дышать, не сможет прожить и секунды!

Опустив девушку на пол, он крепко прижал её к себе, зарываясь лицом ей в локоны, и наслаждаясь лучшим в мире запахом, запахом своей Беллы.

- Как же я тебя люблю! – произнес он, чувствуя, как руки Беллы обвивают его шею, прижимаясь к его груди.