Читаем Затонувшая земля поднимается вновь полностью

Старик молча наклонился и снова принялся возиться с замком. Воспаленные глаза. Сопливый нос. Она вцепилась в плечо кастроловской куртки и попыталась выпрямить его – как ставят на ноги младенца в торговом центре. Она была твердо настроена завладеть его вниманием.

– Где ты был? – сказала она.

Стоило до него дотронуться, как он бросил, что делал, и уставился перед собой, но не так, как если бы что-то увидел. Просто лишился движения. Словно его напугало развитие событий – и в то же время удовлетворило. Пока он так торчал, дождь удвоил силы, падая в свечении магазина длинными белыми мазками. Он падал со шкворчанием и эмульсировал волосы на макушке Малыша Осси. Загривок его куртки промок; под тканью старик казался на ощупь тощим, но его трапециевидные мышцы были твердыми как кость. Ей пришло в голову, что этого человека невозможно вывести из себя. Но все же он полон сил: если бы хотел стряхнуть ее руку, стряхнул бы.

– Не спрашивай – и я не отвечу, – заметил он.

– Можешь просто перестать меня избегать, – сказала Виктория. – Обещаю, ты ничего этим не выиграешь. Я только хочу знать, что случилось с Перл. Я хочу знать, что случилось с моей мамой перед смертью. Я хочу знать, что здесь случилось.

Под патиной дождя его лицо поблескивало белым. На миг ей показалось, что он ее ударит. Но он только отстранился, долго смотрел на нее, затем сказал:

– В конце все получат ответ.

– Ой, иди в зад. Просто иди в зад.

Но вместо этого он погладил ее по руке.

– Не волнуйся ты так, малая, – посоветовал он. – Как дойдет до дела, с тобой все будет хорошо. Иначе с вами и не бывает.

Растерявшись из-за какой-то максимальной бессмысленности слов, она могла только наблюдать, как он проворно перебегает под дождем через площадь к машине – нахохлив плечи, с руками в карманах.

– У тебя есть собака? – услышала она, как кричит ему вслед своим худшим столичным голосом – настроенным ровно посередине между ипотекой в Далстоне и тетушкой в Клапеме. – Это же тебя я видела, да? В полях, и в городе по ночам, с собачкой?

Сперва Малыш Осси словно не обратил на нее внимания. Дождь барабанил по крыше «Тойоты», разлетался твердым паром в свете неоновой вывески. Он распластался на багажнике, чтобы выбить оставшиеся осколки заднего стекла; потом в необычном скользящем движении – в котором и гибкость, и неловкость сдержали весь свой потенциал, – втянул себя через дыру. Засучил щуплыми бедрами. Крошечные ступни брыкнули, стукнули, потом проворно пропали из виду. Внутри он развернулся и высунулся, недолго покачав головой Виктории в каком-то озадаченном презрении – словно в принципе невозможно ошибаться так, как ошибается Виктория, – и тогда уже пропал насовсем.

– Когда придет твой черед, все у тебя будет хорошо, – услышала она его сразу перед тем, как завелся двигатель.


Дискомфорт от этой встречи выгнал ее из города – по А5 глубоко в Уэльс. В результате она пропустила столько встреч, что риелтор перестал направлять к ней покупателей. Виктория отправилась его пришпорить – к его опрятной витрине в Верхнем Городе. И риелтор, и его помещение пахли лаком и продажами.

– У вас тут так замечательно, – сказала она, вздыхая и оглядываясь. Твердо решив не проникаться ситуацией, он сосредоточился на своем офисном столе.

– Посмотрим, – сказал он. – Посмотрим, что у нас происходит.

К ней есть много интереса, сказал он: много интереса. Интереса много, но цена дома 92 кажется людям малость завышенной.

– При том, сколько ремонта предстоит, цена кажется малость завышенной.

– Но я сама делала ремонт, – сказала Виктория, упрямо глядя за витрину на улицу. – Я знаю, что сад страшненький, но крыша, например, идеальна.

Она чувствовала, как он профессионально сидит за ее спиной, вежливый, неосуждающий, хотя у него хватало своих мнений: скорее врач в дорогом костюме, чем риелтор. Она подумала, что места принуждают тебя жить происходящей в них жизнью. Вроде думаешь, что ты где-то на окраине, но на самом деле тебя все время затягивает в центр.

– Вы знали, что ваш город существует с 1086 года? – сказала она. – Когда он носил название Болсоу?

Казалось, он поразмыслил над этим. Потом дал совет:

– Знаете, в наши дни люди часто сами занимаются продажей. Так может выйти намного дешевле. – Он объяснил, что не повредит говорить людям откровенно, как обстоят дела. – Например, ваша мать справилась со всем сама, через интернет.

«Моя мать с оплатой проезда на автобусе не справлялась, – подумала Виктория. – По крайней мере, когда я ее знала».

– Лучше бы хлопоты взял на себя кто-нибудь другой, – сказала она как можно небрежней. – Нам всем нужно меньше сидеть в интернете.

К этому времени она уже была у дверей. Хоть он ей и нравился, все это слишком уж напоминало урок терпеливого преподавателя.

– Если я пообещаю хорошо себя вести, вы будете опять присылать людей?

Перейти на страницу:

Все книги серии Universum. Магический реализм

Затонувшая земля поднимается вновь
Затонувшая земля поднимается вновь

Приз университета «Голдсмитс» за «роман, раздвигающий границы литературной формы».Номинация на премию Британской ассоциации научной фантастики.«Книга года» по версии New Statesman.Вся жизнь Шоу – неуклюжая попытка понять, кто он. Съемная комната, мать с деменцией и редкие встречи с женщиной по имени Виктория – это подобие жизни, или было бы ею, если бы Шоу не ввязался в теорию заговора, которая в темные ночи у реки кажется все менее и менее теоретической…Виктория ремонтирует дом умершей матери, пытаясь найти новых друзей. Но что случилось с ее матерью? Почему местная официантка исчезла в мелком пруду? И почему город так одержим старой викторианской сказкой «Дети воды»?Пока Шоу и Виктория пытаются сохранить свои отношения, затонувшие земли поднимаются вновь, незамеченные за бытовой суетой.«Тревожный и вкрадчивый, сказочно внимательный ко всем нюансам, Харрисон не имеет себе равных как летописец напряженного, неустойчивого состояния, в котором мы находимся». – The Guardian«Это книга отчуждения и атмосферы полускрытого откровения, она подобна чтению Томаса Пинчона глубоко под водой. Одно из самых красивых произведений, с которым вы когда-либо встретитесь». – Daily Mail«Харрисон – лингвистический художник, строящий предложения, которые вас окутывают и сплетаются в поток сознания… каждое предложение – это декадентский укус и новое ощущение». – Sci Fi Now«М. Джон Харрисон создал литературный шедевр, который будут продолжать читать и через 100 лет, если планета проживет так долго». – Жюри премии университета «Голдсмитс»«Завораживающая, таинственная книга… Навязчивая. Беспокоящая. Прекрасная». – Рассел Т. Дэвис, шоураннер сериала «Доктор Кто»«Волшебная книга». – Нил Гейман, автор «Американских богов»«Необыкновенный опыт». – Уильям Гибсон, автор романа «Нейромант»«Автор четко проводит грань между реализмом и фантазией и рисует портрет Британии после Брексита, который вызывает дрожь как от беспокойства, так и от узнавания». – Джонатан Коу, автор «Срединной Англии»«Один из самых странных и тревожных романов года». – The Herald«Прекрасно написанная, совершенно неотразимая книга. В ней, как и во многих других произведениях Харрисона, есть сцены такого уровня странности, что они остаются в памяти еще долго после окончания романа». – Fantasy Hive«Психогеографическая проза Харрисона изысканна и точна. 9.4/10». – Fantasy Book Review

Майкл Джон Харрисон

Фантастика

Похожие книги