Затонувший лес

– Тревор с нами не идет? – спросила Мер. Собака, несомненно, привлекла бы лишнее внимание, но ведь это такой славный спутник.

Фейн слегка покачал головой:

– Он спит.

– Надеюсь, ты попросил кого-нибудь из слуг выгулять его, когда ему захочется на улицу?

– Нет необходимости, – ответил Фейн. – Тревор и сам справится, его никакая дверь не удержит.

Мер взглянула на него, не понимая, шутит он или нет. Пусть многие и считали, что корги – слуги иных, она не знала, есть ли тут хоть доля правды. Она слышала, будто бы вороны и черные псы бывают вестниками магии, но корги, они же такие… милые. И улыбаются. А еще они заметные. Худшего сочетания качеств для шпиона не подобрать.

– Как думаешь, кто он? – спросила Мер.

Губ Фейна коснулась слабая улыбка:

– Обжора.

И с этим они вышли в город.

Рыбаки громко предлагали сердцевидок и устриц, пекари до отказа набивали лотки ячменным и ржаным хлебом, дети разносили корзины свежих цветов и трав, а какой-то парень обещал за пригоршню медяков предсказать будущее. Мер окунулась в людскую толчею, словно рыба в знакомые воды. Никто не обращал на нее внимания; к тому же она умела сливаться с толпой. Люди, как животные, хорошо чуют страх: суетливые и встревоженные выделяются сразу, – однако уверенная походка Мер, ее пристальный взгляд, видимо, отпугивали даже карманников… или они просто не хотели прогневать сопровождавшего ее верзилу.

Кайр-Витно был выстроен как спираль: на вершине утеса громоздилась крепость, а у подножия калачиком свернулся город. И чем дальше ты удалялся от замка, тем опаснее становилось: чаще встречались обветшалые дома и ямы на дорогах. Попадалось много прохожих с приколотой к одежде незамысловатой железной брошью.

– Знак гильдии воров, – пробормотала Мер, предвосхищая вопрос Фейна. – Те, кто толчется в сомнительных частях города, нацепляют его, показывая, что уплатили дань за защиту.

Фейн понимающе хмыкнул.

Нужная лавка примостилась между старой дубильней и заброшенным домом.

Здесь продавалось всего понемногу: с потолочных балок свисали пучки сушеных трав; проволока скрепляла тяжелые железные ключи без замков; на пыльных полках стояли горшки с соленьями и ягодами, а на спинке деревянного кресла плесневело старое седло. Человек за стойкой поднял на Мер с Фейном настороженный взгляд. Одежда болталась на его худых телесах, словно полощущиеся на ветру простыни вокруг усыхающего дерева. Руки дрожали, словно его мучила сильная усталость или злое похмелье.

– Здравствуйте, – вежливо кивнула Мер. Слой белил и румян скрывал ее клеймо, и можно было не тревожиться.

– Ха, – ответил мужчина.

– Меня послали забрать сверток, – произнесла Мер условленную фразу, которую назвал ей Ренфру. – Конфитюр из крыжовника для вдовы, что живет напротив аптеки.

В глазах хозяина промелькнуло понимание:

– А, ясно. Деньги при вас?

Из-под плаща Мер достала кошель с монетами, тянувший на маленькое состояние. Лавочник развязал мешочек и потрогал лежавшее внутри золото.

Он уже потянул мешочек к себе, но Мер перехватила его запястье. Мужчина дернулся, словно обожженный.

– Сперва конфитюр, – напомнила Мер.

Говорить она старалась, подражая Ренфру, когда тот испытывал неудовольствие, – тихо и холодно.

По лицу лавочника промелькнула тень, но, прежде чем ответить, он взглянул на Фейна. Тот не произнес ни слова и не шевельнулся, но этого и не требовалось. Выглядел он куда более внушительно, чем Мер, и она была только рада, что они сейчас вместе.

– Ну ладно. Погодите, погодите. – Оглянувшись напоследок, хозяин нырнул за грязный полог в дальнюю часть лавки.

Мер проводила его взглядом, чувствуя, как от тревоги стягивает в пояснице. Повела плечом и, чтобы удержаться и не расхаживать взад-вперед, принялась рассматривать товары.

– Что это за место? – тихо спросил Фейн. – И откуда у этого типа ключи от решетки в стоках?

Мер коснулась старого седла. От времени кожа стала мягкой, как масло, но ее не помешало бы хорошенько вычистить.

– Лавка – прикрытие, а ее хозяин сбывает краденое. Он посредник между воровской гильдией и остальными преступниками. Если тебе нужен какой-нибудь незаконный инструмент, поддельные бумаги или даже сведения, ты идешь сюда или в другое похожее место.

Фейн переминался с ноги на ногу, и Мер прямо чувствовала исходящее от него неодобрение.

– Для человека который бился в подпольных боях, – сказала она, – ты как-то больно сторонишься преступлений.

– Зато ты нет, – ответил он, – для той, что еще неделю назад подавала напитки в таверне.

Мер позволила себе совсем небольшую улыбочку – своим замечанием Фейн ее заслужил.

– Это как езда верхом. Раз научился – уже не забудешь.

Фейн открыл уже рот, а потом по-собачьи к чему-то прислушался.

– В чем дело? – спросила Мер.

Фейн на мгновение зажмурился:

– Железо. В двери. Сработал какой-то механизм.

Мер прошла к выходу и подергала за ручку. Дверь осталась неподвижна, точно скала.

Мер дернула еще, посильнее, но тщетно.

– Павшие короли, – чертыхнулась она. – Попробуй ты.

Силы Фейну было не занимать, но, как ни напрягал он свои жилистые руки, и у него ничего не получилось.