Затонувший лес

И увидела все. Увидела, как вода поднимается от Источника, пробегает по острову и впадает в море. Мер следовала путями магии, как по корням дерева, глубоко ушедшим в землю. Сила была столь мощной, что от попыток постичь ее закружилась голова. Мер увидела стены Гвелода, непреодолимые и древние, оберегающие княжество от врагов. Увидела, как магия укрепляет стены, – но назначение чар было не только в этом.

Магия Источника шептала океанским волнам, пела им сладкую песню даже сквозь соляной звон. Ее сила не была ловушкой, она сама была стеной, что сдерживала океан, закрывая от него страну в низинах.

Все это Мер увидела разом, и на мгновение все стало ей доступно. Гвелод внезапно показался крохотным. Государством, построенным поверх другого, стервятником, пирующим на костях расклеванного трупа. Эта земля вовсе не принадлежала смертным, их сюда пустили. Плодородная почва в низине, город, вырезанный в скалах, – они были мелкими и хрупкими, как детские игрушки, которые стихия сметет в любой миг. Тилвит-тег заставили океан отступить, отгородили сушу от вод при помощи магии Источника.

Мер открыла глаза.

Посмотрела на Ренфру, своего не-отца, а он смотрел на нее так, словно ждал, когда она усвоит урок.

И Мер все поняла.

Теперь она знала, для чего они здесь: их целью было вовсе не сокровище.

Ахнув, она потянулась к легким Ренфру и изгнала из них зачарованную воду. Вместе со шпионом выбралась из недр воспоминаний и перенеслась обратно в рощу.

Открыв глаза, Мер обнаружила, что стоит на коленях в траве. Солнечное тепло согревало ее обнаженные по локоть руки, а волосы исходили паром.

Мер взглянула на Источник.

Вода вернулась в пруд и ожидала следующего, кто дерзнет покуситься на сокровища. На ветке тиса щебетала золотая птица, в траве шептал ветер. Все выглядело обезоруживающе мирно, но Мер знала, что этому доверять нельзя.

Шагах в десяти от нее, пряча глаза, стоял Гриф. Мер хотелось сказать ему что-нибудь, попросить прощения, объяснить, но она не могла. Только не сейчас.

– Что… что это было? – спросила Ифанна. Тревор тихонько заскулил, тычась ей в лодыжку. Не отрывая взгляд от Источника, воровка погладила песика. – Он что…

– Это еще одна ловушка, – хрипло сказала Мер и поводила языком в пересохшем рту. – Любой, кто попытается с помощью магии добраться до сокровищ, утонет в жутких воспоминаниях и захлебнется заколдованной водой.

– Ну ладно, и как нам тогда их достать? – спросила Ифанна.

Мер пристально наблюдала за водой. Кусочки мозаики, что попадались на пути сюда, наконец начали складываться.

– Никак.

Ифанна резко взглянула нее, и Мер вздохнула:

– Корни магии уходят очень глубоко, пронизывают саму землю. Это… это не просто Источник. – Она подняла голову, как будто искала за деревьями далекую береговую линию. – Кантреф-Гвелод – низинная страна. Низменная Сотня[12]. – Мер сглотнула, не в силах унять легкую дрожь в голосе. – Но эта земля не всегда была нашей. Пока ее не коснулись чары иных, она принадлежала морю.

– Что? – переспросила Ифанна.

– Магия Колодца. – Мер наклонилась. В прозрачной, как стекло, воде отражалось ее побледневшее лицо. – Вот что защищает Гвелод, вот почему никто не может вторгнуться в его пределы. Но это не единственное назначение Колодца. – Мер судорожно дышала. – Он сдерживает океан. Без этого Гвелод будет затоплен.

Все ошеломленно молчали. Ифанна обернулась к Источнику и смотрела на него, сдвинув брови. Фейн тоже хмуро уставился на водную гладь, и только Тревор ни о чем не тревожился: сел на задние лапы и следил за золотыми птичками.

– Да, – подтвердил Ренфру. – Будет затоплен.

Мер подняла взгляд. Шпион уже обогнул пруд и оказался на другой стороне, подальше от остальных, а рядом с ним, стоя на коленях, Гриф вынимал из сумки горшок за горшком.

– Это еще что? – удивилась Ифанна.

Фейн шумно втянул воздух. Лицо железоноса, всегда спокойное, напряженно обострилось, Мер ни разу не видела у него такого тревожного выражения. Все внимание Фейна было приковано к горшкам.

– Мер права, – сказал Ренфру. – Защищенный древними, заколдованными стенами, Гвелод неприступен. Его можно разрушить только изнутри.

Ифанна начала было вставать, но Ренфру предостерег:

– Прошу тебя, не надо. – Голос его звучал, как обычно, легко и приятно, и потому самострел у него в руках Мер заметила, лишь когда на наконечнике болта сверкнул отблеск солнца.

Во взгляде Ренфру не было совсем ничего: ни жалости, ни сомнений, никаких чувств.

– Не двигайся, пожалуйста, – повторил он.

Гриф поставил на землю еще горшок.

– Это порох, – шепнула Ифанна. – Я видела, как его привозят. Им взрывают породу в шахтах.

И Мер внезапно вспомнила, как Гриф сидел за длинным столом, улыбаясь ей и заверяя: он-де не наемник. И не шпион, как она предполагала.

Он был рудокопом, а в сумке нес порох.