Затонувший лес

Зарычав от злости, Мер вскинула руку. В створках, как и в любом дереве, еще оставалась влага, и Мер обратилась к ней, забыв, как пересох рот, как стучит боль в висках. Нельзя было дать створкам сомкнуться, потому что крепких железных замков ей уже не открыть.

Но она этого не допустит.

Не допустит.

Створки замерли. Раздался испуганный вскрик, и Мер ощутила, как кто-то силится закрыть двери изнутри.

Она держала их как могла. Оставалось шагов двадцать, однако ноги уже подкашивались. А ведь она подобралась так близко.

Створки снова дернулись, и Мер до боли сжала зубы. Десять шагов… восемь… пять… И наконец…

Мер вскинула обе руки и пустила в ход всю мощь магии, воззвала к каждой капельке воды, направила силу в двери и настежь распахнула их. Вцепившиеся в них двое стражников от страшного удара рухнули без сознания.

Последний рубеж обороны пал. Князь стоял посередине опочивальни. Комната была прекрасна: кровать с накинутым на нее мягким вышитым покрывалом; на большом столе – сыры и кувшин вина. В углу – кресло с высокой спинкой. Эти покои предназначались для особ княжеской крови и более ни для кого, но Мер вошла как к себе.

Гаранхир постарел. Волосы еще не стали седыми, однако потускнели, как металл без полировки. Моложавое прежде лицо обвисло, зато глаза по-прежнему смотрели с прищуром и пристально, по-змеиному. Князь взирал на Мер так, будто хотел разорвать ее голыми руками.

– Ваше величество. – Голос Мер был холоден и спокоен, и ее порадовало это. Она боялась, что все будет происходить как в кошмаре, что не сумеет выдавить слова, так отчаянно необходимые. – Надо вывести людей из города.

Гнев во взгляде Гаранхира сменился удивлением:

– Что?

– Надо действовать немедленно, – сказала Мер. – Разошлите всадников предупредить прибрежные селения. У вас всего несколько часов. Самое большее – полдня.

По взгляду Гаранхира она поняла, что он возводит в уме стены; князь поджал губы и стиснул кулаки. Поначалу она, может, его и напугала, но сейчас всякое преимущество стремительно таяло.

– Заклинательница. – Голос Гаранхира звучал слишком мягко, слишком мелодично для такого человека. – Не стоило тебе сюда приходить.

Мер снова ощутила себя девочкой в казематах, подсматривающей, как князь допрашивает и добивает шпиона. Гаранхир с неожиданной прытью бросился к столу.

Там, среди сыров, лежал небольшой, но острый нож. Гаранхир уже замахнулся, готовый вонзить сталь в живот Мер, но она увернулась и перехватила его руку. Князь и сам умел защищаться – возможно даже, его учил Ренфру, – но на подобные игры у Мер времени не осталось. С яростным криком она сжала кулак и обрушила магию на всю воду в теле князя.

Гаранхир словно поперхнулся и выронил нож, звякнувший об пол. Собственное тело перестало слушаться князя. Отшатнувшись, он ударился спиной о стену. Это было простое, неуклюжее колдовство, да и удалось оно Мер потому, что на князе не оказалось брони. Из металла на нем были разве что серебряные перстни, но защиты они не давали.

Князь затылком уперся в каменную стену, и Мер хищно приблизилась к нему. Ей плевать было, что Гаранхир – властитель, что он заклеймил ее, что он отправил за ней погоню, что хотел казнить ее или бросить в темницу.

Она не считала себя храброй, но злости в ней хватало всегда. Гаранхир обнажил зубы в оскале, ожидая последнего удара.

И Мер очень хотела нанести этот удар. Четыре года в бегах, жизнь с оглядкой, страх задержаться на одном месте. Князь забрал Мер из родной семьи, подменив отца тем, кто выковал из нее смертоносный клинок. А стоило Мер ослушаться – и заклеймил ее.

Покончив с Гаранхиром, она избавилась бы от кошмаров.

Но это было бы себялюбивое решение озлобленного ребенка. Так поступил бы тот, кто все еще подчинялся Ренфру. Вот он бы убил князя.

– Ну, что же ты ждешь?! Давай! – сказал Гаранхир. Он был кем угодно, но только не трусом. – Я знаю, ты этого хочешь.

Однако Мер еще нуждалась в нем. Только князь мог вовремя вывести людей из города и предупредить жителей окрестных селений.

Это был ее выбор – спасти тех, кого Ренфру счел недостойными жизни. И Ренфру, и князь использовали ее, пытались сделать из нее смертельное оружие, и оба потерпели неудачу.

– Нет, – сказала она. – Я здесь не для того, чтобы убить тебя, Гаранхир.

Во взгляде князя промелькнуло недоумение: Мер вторглась в замок, добралась до него, князя, ее спутник напал на стражников. Тот, кто пришел побеседовать, ведет себя не так.

– Ты меня выслушаешь. – Мер не узнавала собственный голос. Гнев ее был холоден, как застывшее озеро. Она осознала, что даже говорит сейчас как наставник. – Ренфру уничтожил Колодец.

Смысл услышанного дошел до Гаранхира не сразу, но вот его зрачки расширились, а рот приоткрылся.

– Это… невозможно. Колодец защищен, мои праотцы позаботились, чтобы…

– Ренфру использовал черный порох, – перебила Мер. – Привел с собой рудокопа из Гвинеда, он и помог со взрывом. Кабан мертв, Колодца больше нет, а магия, исходившая от Источника, иссякает.

Лицо Гаранхира залила багряная краска ярости:

– Гвинед? Эти проклятые…