Затонувший мир

Кома отбросила упавшие на лоб волосы и с интересом уставилась на него.

— Может быть, я теперь все-таки узнаю, что же это все означает? — сказала она.

Пауэрс закурил.

— Ничего особенного. В террариях извечно создавали монстров. Вы что-нибудь знаете о так называемой «молчащей паре»? — Кома мотнула головой. Некоторое время Пауэрс раздумывал, посматривая на девушку. — Это одна из самых древних загадок, которую генетика никак не может разгадать. Дело в том, что у очень небольшого процента живых существ имеется два массивных гена, которые и окрестили «молчащей парой». Они не несут никакой конкретной функции в организме, не участвуют в его развитии. Уже много лет биологи пытаются если не оживить их, то хотя бы спровоцировать на какие-нибудь действия, но без особого успеха. Вся сложность не только в том, имеются ли таковые гены в изучаемом организме, но и в том, что крайне трудно сфокусировать пучок рентгеновских лучей точной направленности, чтобы при этом не поразить другие хромосомы. И все-таки после десятилетних титанических усилий биолог, чье имя было Уайтби, открыл весьма действенный способ полного и абсолютно безвредного облучения всего организма. Его находка базировалась на долгих наблюдениях и глубоком анализе радиационных повреждений, которые он изучал на атолле Эниветок.

Они немного помолчали.

— Уайтби обратил внимание на то, — продолжил Пауэрс, — что взрыв вызвал повреждения значительно большие, чем можно было ожидать по расчетам количества выделившейся энергии и интенсивности облучения. Он доказал, что это произошло в результате выделения из протеиновых структур генов скопившейся в них энергии. Это похоже на колебание мембраны в резонанс звуку. Вы помните историю с мостом, который развалился, когда по нему строевым шагом прошла воинская часть? Уайтби посетило гениальное озарение, что все решает определение резонансной частоты структуры. В молчащих генах она отличается от остальных хромосом, следовательно, отыскав критическую частоту, можно спокойно облучать весь организм, не повреждая его, а воздействуя лишь на «молчащую пару», — рукой, в которой он держал сигарету, Пауэрс широко обвел вокруг себя. — Все, что вы здесь наблюдаете, не что иное, как результаты этой, разработанной Уайтби, технологии «резонансного перемещения».

Девушка кивнула.

— Значит, «молчащая пара» всех этих организмов пробудилась? — догадалась она.

— Вот именно, всех. То, что здесь находится, это лишь ничтожная часть из многих тысяч особей, побывавших в этой лаборатории. Результаты, скажу я вам, уникальные.

Он поднялся и задернул шторы. Под овальным куполом, повисшим над их головами, палящее солнце ощущалось с такой силой, что его трудно было переносить. В спустившейся полумгле Кома обратила внимание на стробоскоп, блестевший в одном из контейнеров. Она поднялась и подошла к нему, рассматривая высоченный подсолнух с мясистым граненым стеблем и неестественно огромным диском. Расположенная вокруг цветка полая башня была сложена из тщательно подогнанных друг к другу камней грязно-белого цвета. На ней была прикреплена табличка, гласившая: «Мел: 60 000 000 лет». Рядом на скамье находились еще три башни меньшего размера и диаметра с табличками: «Песчаник девонский: 200 000 000 лет», «Асфальт: 20 лет», «Полихлорвинил: 6 месяцев».

— Видите эти влажные светлые пятнышки на лепестках? — спросил Пауэрс, встав рядом с девушкой. — Это своеобразная реакция на метаболизм растения. Можно сказать, что оно видит время. Чем старше окружающая его башня, тем медленнее развивается метаболизм. При контакте с асфальтовой башней годовой цикл его сокращается до недели, в окружении полихлорвинила — до двух часов.

— Оно видит время, — повторила Кома слова ученого. Она задумчиво смотрела на него, покусывая от волнения нижнюю губу. — Это поразительно. Неужто это создания далекого будущего?

— Я не могу этого ни подтвердить, ни опровергнуть, — ответил Пауэрс. — Но если ваше предположение верно, то мир будущего будет сюрреалистичен до безобразия.

3

Он возвратился к столу, выключил кофеварку и, достав из ящика две чашки, налил в них кофе.

— Существует гипотеза, согласно которой организмы, одаренные «молчащей парой» генов, являются предшественниками тех, которых эволюция стремится создать, двигаясь по своей кривой; молчащие гены — это своеобразный код, весточка из будущего. Нам он не нужен, а те высшие формы, которые придут нам на смену, будут его использовать на полную мощность. Наверное, мы слишком рано сделали это открытие, — сказал Пауэрс.

— Что вы хотите этим сказать?