Затонувший мир

— Я как раз об этом и начинал говорить. Есть два способа лечения расстройств, аналогичных твоему. Классический способ рекомендует до предела напичкать больного транквилизаторами и уложить в клинику на год-другой. Время лечит, постепенно сознание как-нибудь само собой перестанет раздваиваться. Это долгая морока, занудно тоскливая и для больного, и для окружающих, да и для врачей. Альтернативный способ, скажу прямо, пока экспериментальный, не думаю, он эффективнее. Я завел беседу о таких нонсенсах, как привидения, потому что это само по себе крайне любопытно. Известны тысячи случаев, когда призраки преследовали людей, и единицы случаев, когда жертвы гонялись за призраками, но еще не известно такого, чтобы призрак и наблюдатель встречались лицом к лицу по обоюдному желанию. Подумай, что произошло бы, если бы ты, увидев сегодня днем своего двойника, просто вошел в гостиную и обратился к нему?

Ларсена передернуло.

— Очевидно, ничего, если твоя гипотеза основательна. Но я не хочу даже думать об этом.

— Но как раз это тебе и придется сделать. Не давай страху одолеть себя. В следующий раз, когда увидишь двойника с томом Кречмера, подойди и скажи что-нибудь.

Если он не ответит, сядь сам на его место. Вот и все, больше ничего не нужно.

Отмахиваясь от него, Ларсен вскочил на ноги.

— Опомнись, Бейлисс, ты что, сам сошел с ума? Ты хоть можешь себе представить, что это такое — внезапно встретить самого себя? Единственное желание — немедленно бежать.

— Понимаю, но это-то и плохо. Знаешь, почему призрак сразу исчезает, когда человек сам идет с ним на контакт? Да потому, что, активно вытесняя призрак с места, которое он занимает, ты вновь переключаешь свой психический проектор на единственно верный канал. Два самостоятельных потока образов на сетчатке глаз накладываются и совмещаются. Ты должен попытаться, Ларсен. Конечно, это потребует больших волевых усилий, но зато болезнь исчезнет и уже никогда не повторится.

Ларсен отрицательно покачал головой:

— Безумная идея! — Про себя он добавил: «Я лучше пристрелю гада».

При этом он вспомнил о револьвере 38-го калибра, хранившемся у него в кейсе, и мысль об оружии возвратила ощущение безопасности лучше всех лекарств и разглагольствований Бейлисса.

Оружие возбуждало агрессивность: даже если призрак был всего лишь порождением его собственного переутомленного мозга, револьвер придавал уверенность в том, что с двойником можно справиться.

Ларсен слушал Бейлисса со слипающимися от усталости глазами. Через полчаса, вернувшись к себе, он достал револьвер и спрятал его в почтовом ящике, прикрепленном снаружи у входной двери. Револьвер был слишком громоздок, чтобы держать его при себе, к тому же он мог случайно выстрелить и ранить владельца. А в ящике оружие будет в полной сохранности, и его легко можно достать при первой же необходимости, чтобы, следуя доброй традиции вестернов, наказать любого двойника, который сунет нос в его жизнь.

Бейлисс уехал в город за новой иглой для стереосистемы, договорившись с Ларсеном, что тот к его приезду приготовит ленч. Ларсен пробурчал, что не любит домашней возни, хотя в глубине души сейчас он рад был любому занятию. Ему надоело крутиться вокруг шале, чувствуя себя подопытным кроликом Бейлисса, с нетерпением дожидавшегося очередного кризиса. Если повезет, ЭТО может не повториться, к разочарованию Бейлисса, который рассматривал болезнь Ларсена как интересную тему для исследования.

Приготовив стол на кухоньке Бейлисса и припася побольше льда для мартини (Ларсен решил, что алкоголь — ото как раз то, что должно помочь его расшатанной нервной системе), Ларсен направился к себе в шале и сменил рубашку. Повинуясь внезапному импульсу, он решил полностью переобуться и переодеться — отыскал в шкафу синий официальный костюм из саржи и пару черных оксфордских туфель, в которых он приехал в пустыню. Не только потому, что кремовый костюм и комбинированные туфли вызывали неприятные ассоциации, а просто полная смена туалета, возможно, могла помешать очередному появлению двойника; Ларсен как бы менял свой психический образ на новый, достаточно сильный для того, чтобы справиться с любыми нежелательными явлениями. Оглядев себя в зеркале, он решил довести новизну облика до идеала — достал электробритву и наголо сбрил усы, а волосы старательно зачесал назад.

Кардинальные изменения в его внешности произвели заметный эффект. Когда Бейлисс вылез из машины и вошел в дом, то едва узнал Ларсена. Он даже отшатнулся, увидев приглаженную фигуру в синем костюме, вышедшую ему навстречу из кухни.

— Какого черта ты забавляешься? — резко бросил он Ларсену. — Нашел время для розыгрышей. — Он скептически осмотрел Ларсена: — В этом прикиде ты похож на мелкого детектива.