Затонувший мир

Три дня он шел через заросли, питаясь огромными ягодами, похожими на гроздья яблок, и опираясь на крепкую ветку, как на костыль. Несколько раз слева от себя он видел серебряную поверхность реки, но густые мангровые заросли, образовавшие ее берега, не позволяли приблизиться к ней.

Казалось, что лес, как и дождь, безостановочно струившийся по его лицу и плечам, никогда не кончится. Иногда ливень внезапно прерывался, и тогда клубы пара заполняли все кругом, окутывая затопленный лес, как прозрачные облака. Как только дождь возобновлялся, они исчезали.

В один из таких перерывов он взобрался на крутой холм в центре широкой поляны, чтобы подняться над пеленой тумана, и увидел, что оказался в узкой долине между лесистыми склонами. Когда туман немного рассеялся, он увидел среди возвышенностей в полумиле от себя реку. Небо освещалось садящимся солнцем, бледный красноватый туман скрывал отдаленные вершины. Пробираясь по влажной вязкой глине, Керанс наткнулся на развалины, оказавшимися остатками церкви. Выложенные кафелем ворота вели к полукруглым ступеням. Пять полуразрушенных колонн образовывали вход. Крыша обвалилась, а стены возвышались лишь на несколько футов. Из глубины нефа разрушенный алтарь смотрел на вечернюю долину и медленно заходящее солнце, гигантский оранжевый диск которого был задернут вуалью тумана.

Надеясь укрыться здесь на ночь, Керанс перешел в неф и прислушавшись, остановился: снова пошел дождь. Достигнув алтаря, Керанс оперся руками на мраморный столик, достигавший его пояса, и устремил взгляд на солнечный диск, который подергивался темным, как расплавленный металл, шлаком.

— Ааа-ах! — Слабый, нечеловеческий крик, похожий на стон раненного животного, прозвучал во влажном воздухе. Керанс быстро огляделся, думая, что за ним в руины пробралась игуана. Но и джунгли, и долина были молчаливы и неподвижны, лишь сквозь щели в разрушенных стенах- струился дождь.

— Ааа-ах! — На этот раз голос раздался со стороны угасающего солнца. Как бы в ответ солнечный диск вновь начал пульсировать.

Утирая влагу с лица, Керанс осторожно прошел за алтарь и отпрянул назад, чуть было не споткнувшись об полунагого человека, сидящего спиной к алтарю и устремившего глаза к солнцу. Голова незнакомца упиралась в камень. Звуки, несомненно, исходили от этой истощенной фигуры, но она была так неподвижна и черна, что Керанс решил было, что несчастный уже умер.

Длинные ноги человека, бессильно вытянутые перед ним, были укутаны в груду тряпок и кусков коры, походя на два обугленных бревна. Руки и впалая грудь были прикрыты тем же и перевязаны стеблями вьющихся растений. Черная и редкая борода покрывала большую часть его лица, дождь стекал по выступающим вперед челюстям. Заходящее солнце освещало кожу его лица и рук. Одна рука, костлявая, как у скелета, вдруг поднялась, подобно руке мертвеца из могилы, и указав на солнце, вновь безжизненно упала вниз. Когда солнечный диск начал пульсировать, на лице человека появилась слабая реакция. Глубокие морщины вокруг рта и носа, щеки, которые впали так глубоко, что, казалось, никакой полости рта вообще нет, наполнились на мгновение дыханием жизни, дрожь пробежала по телу.

Не смея приблизиться, Керанс смотрел на страшную истощенную фигуру, лежавшую перед ним. Человек был похож на оживший труп, выползший из могилы в канун судного дня.

Вдруг Керанс понял, почему человек не заметил его. Глубокие глазницы превратилась в узкие черные воронки, в гноящейся глубине которых тускло отражался солнечный свет. Оба глаза были почти полностью закрыты роговыми наростами, образовавшимися на месте бесчисленных волдырей, и Керанс подумал, что этот бедняга вряд ли может видеть что-нибудь, кроме умирающего солнца. Когда диск опустился за джунгли и на серый дождь, как на занавес, легли сумерки, голова человека приподнялась, как будто он хотел восстановить исчезающее изображение солнца на своей сетчатке, потом вновь упала на каменное изголовье. Множество мух загудело над его лицом.

Керанс наклонился, собираясь заговорить. Человек, казалось, уловил его движение, и его впавшие глаза искали смутную фигуру рядом с собой.

— Эй, парень. — Его голос напоминал слабое дребезжание. — Ты здесь, солдат, иди сюда! Откуда ты пришел? — Его левая рука скользнула по влажной глине. Он вновь повернулся к уходящему солнцу, не обращая внимания на мух, облепивших его лицо и бороду. — Оно опять заходит. Ааа-ах! Оно уходит от меня! Помоги мне, солдат, и мы пойдем за ним. Пойдем сейчас же, пока оно не ушло.

Он протянул руку к Керансу, как нищий за подаянием. Затем голова его вновь упала и дождь заструился по почерневшему черепу.

Керанс нагнулся. Несмотря на губительное влияние солнца и дождя, остатки одежды незнакомца позволяли определить, что это был офицер. Его правая рука, до сих пор сжатая в кулак, внезапно разжалась. На ладони лежал маленький серебристый диск с круглым циферблатом — карманный компас, входящий в комплект экипировки летчика!