Зацелую, залюблю

В Зойке ничего привлекательного не было. Ну совсем, ну ни капельки, ни капелюшечки. И внешность не ахти, так, средненькая. И характер никакой. Да Зойке ничего и не нужно было, её вполне всё устраивало – живёт себе и живёт. Зато родители постоянно сравнивали её со старшим сыном, Димкой. Вот он умница! Всё время ему что-то нужно, чего-то не хватает. Все книги в районной библиотеке перечитал – мало! Три языка самостоятельно выучил – мало! В школе все олимпиады выиграл – мало! Он ещё в десять лет мотался на кафедру физмата в МГУ, с ним там профессор один три раза в неделю занимался математикой (понятное дело, высшей) и физикой. Профессор этот увидел Димкину работу на какой-то олимпиаде, оценил, восхитился и предложил заниматься с ним абсолютно бесплатно. Уже в седьмом классе Димка мог спокойно поступить в МГУ (так его профессор поднатаскал), к десятому всю программу вуза освоил. А ему опять мало. Димка поступил в МГУ. Осень, зиму, весну учился, да ещё и репетиторствовал. А летом выиграл грант и поехал к капиталистам дополнительное образование получать. Когда МГУ окончил, у него уже куча заграничных сертификатов и дипломов скопилась. И снова мало! Рванул тогда Димка в Гарвард, в Америку. Кто бы мог подумать, что в их магистратуру поступит русский парень, да ещё и бесплатно. И здесь Димка сдюжил. Да что перечислять все его заслуги – чудо, а не сын! Гордость семьи Балашовых, всей родни. И он теперь эту родню обеспечивает так, что все живут как сыр в масле.

«Может, Зойка – расплата за удачного сына?» – думали родители. Любить её, конечно, любили – и младшенькая, и девочка. Но Зойка как будто сама от себя отталкивала своей инертностью. Читать ей никогда не хотелось, в кружки ходить она не любила, в школе из троек не вылезала. И никакие стимулы не помогали. Чего только мать не придумывала: и новую куклу за годовую четвёрку по математике, и красный глянцевый ранец за поступление в музыкальную школу, и поездку в лагерь в Сочи за секцию фигурного катания. Ничего не действовало. Зойке не нужны были новые игрушки, новые книжки, новые вещи, её устраивало всё, что у нее было и даже то, чего у неё не было. Зойка откровенно не понимала, чего всем от неё нужно. Она не грубит, не дерётся, с плохими девочками не водится, двойки не таскает.

Хотя иногда, нужно заметить, Зойку всё же слегка печалила её внешность. Ребёнком Зоя была чудо как хороша. А как вступила в зону известного своими сложностями пубертата, сразу все прелести растеряла. Тело заплыло лёгким рыхлым жирком, лицо потеряло выразительность, и Зойка стала похожа на кисель. Даже глаза цвета спелого лесного ореха по мере взросления приобрели невнятный болотный оттенок. Волосы тоже выступили предательским фронтом, из приятных светло-русых превратившись в непослушную соломку.

Мама смотрела на Зойку и сокрушалась, как такой хорошенький ребёнок мог стать ленивой полноватой девицей безо всякой изюминки, скучной, как серый дождливый день. Мать пробовала устроить революцию. Держала Зойку на строгой диете, таскала на аэробику, заставляла приседать по сто раз в день, раз в три недели водила её в парикмахерскую красить волосы в экзотический цвет «Венецианский блонд». Но волосы, ни в какую не желавшие покоряться новшествам, становились всё более ломкими и жёсткими. По всей видимости, краска диковинного цвета была слишком ядрёной и ядовитой для них.

Зоя, ужасно страдая, выполняла все материнские требования. Но в этой жизни, полной тягот и лишений, была у неё своя отдушина: втайне от всех Зойка тратила карманные деньги на вкусности. Вечером она закрывалась в ванной, где предварительно прятала свои сокровища, и начинала пир. Эта двадцатиминутная райская жизнь была венцом желаний, наградой за все мучения. Зойка любовно раскладывала на белый хрустящий хлеб шпроты, докторскую колбасу и лопала эти странные бутерброды, закрыв глаза от удовольствия. Затем, блаженствуя, съедала килограмм посыпанного сахаром слоёного печенья из соседней кондитерской, щедро запивая его сливовым компотом «Глобус». А главным призом этой вакханалии была баночка сгущённого молока. Зойка открывашкой проделывала дырочку на крышке, вставляла в неё соломинку для коктейлей и с упоением выдувала всё содержимое за считаные секунды. И ей было плевать, что ночью придётся часами сидеть в туалете, так как желудок, пребывая в жутком стрессе, начнёт бороться за свои права. Наутро Зойка всякий раз чувствовала себя просто ужасно, но ещё ужаснее была жизнь, которую устраивала ей родная мать. Все эти бесконечные диеты: тёртая морковка, редька, прозрачная порция нашинкованной капусты… Как можно наесться этим, когда гормоны бушуют в растущем организме, тело вовсю требует витаминов для роста? А изнурительные тренировки и упражнения? Застрелиться можно!